У Пада было важное предупреждение для австралийских хакеров: сообщество компьютерной безопасности охотилось за ними. Был конец февраля 1990-го, немного позже того, как Феникс и Электрон захватили Zardoz и только что упустили Deszip. Не в стиле Пада было наводить панику. Но Электрон получил ясное и громкое предупреждение.

"Друг, они знают, что ты делал на машине Спафа", сказал Пад Фениксу. "Также они знают, что ты был на других машинах. У них есть твой ник."

Юджин Спаффорд был экспертом по компьютерной безопасности того типа, которые много теряют в лице, когда хакеры врываются в их машины, а раненый бык - опасный противник.

Люди из безопасности смогли отследить и связать между собой серии взломов хакера, который называл себя Фениксом, потому что его стиль был слишком выразителен. Например, когда он создавал на компьютере root шел - root доступ для себя, то всегда сохранял его под одним и тем же именем и в одном и том же месте. В некоторых случаях он даже создавал для себя аккаунты по имени "Phoenix". Это был его последовательный стиль, который сильно облегчил админам работу по отслеживанию его перемещений.

В своей типичной преуменьшительной манере Пад предложил сменить стиль. И, добавил он, возможно, для австралийцев было бы неплохой идеей немного снизить шум своей деятельности. Затаенное чувство сообщения было серьезным.

"Поговаривают, что некоторые люди из безопасности связывались с австралийскими правоохранительными силами, которые предложили свою помощь", сказал Пад.

"Они знают моё настоящее имя?" спросил Феникс обеспокоенно. Электрон тоже с некоторым беспокойством следил за этой беседой.

"Не знают. Это мне сказал Шаттер (Shatter). Он не всегда надёжен, но ..."

Пад попытался смягчить новости, играя на важности Шаттера как источника. Он не доверял своему британскому товарищу по хакингу, но у Шаттера было несколько хороших, если не мистических связей. Загадочный тип, который похоже держал одну ногу в компьютерном подпольном мире, а другую в индустрии компьютерной безопасности, Шаттер пропускал информацию Паду и Гэндальфу, и иногда австралийцам.

Не смотря на то, что два британских хакера не ценили советы Шаттера, они всё же находили время, чтобы с ним поболтать. Однажды Электрон получил email, в котором Пенго обращался к Шаттеру за советом по поводу его ситуации после рейда в Германии. Имея некоторое время перед своим слушанием, Пенго спрашивал Шаттера было ли безопасно съездить в США на летние каникулы. Затем ему вернулся определенный ответ: нет обстоятельств, чтобы путешествовать по США.

Впоследствии стало известно, что люди из Департамента Юстиции США пытались разными путями уговорить Пенго приехать на американскую землю, чтобы схватить его там. Потом они смогли бы судить его в своих собственных судах.

Были ли это известно Шаттеру? Или он посоветовал Пенго не приезжать в США только из здравого смысла? Никто не был уверен, но люди брали на заметку что говорил им Шаттер.

"У Шаттера определенно верная информация о машине Спафа. На 100%", продолжал Пад. "Он точно знает как вы её взломали. Я не могу в это поверить. Будь осторожен, если ты все ещё хакаешь, m8r, особено в Инете." Инет было сокращением от Интернет.

Хакеры на Альтос затихли.

"Это всё не только из-за вас", Пад попытался взбодрить австралийцев. "Двое парей из безопасности едут в UK из США, чтобы попытаться что-нибудь разузнать о некоем Гэндальфе. Оу, и его друге, который называет себя Патриком (Patrick).

Пад действительно преобразовал свой ник из имени Патрик или Падди, но оно не было его настоящим именем. Более менее умный хакер никогда не использовал своё настоящее имя в качестве ника. Падди - это имя одного из его любимых лекторов в университете, ирландца, который много смеялся. Подобно имени Пара, ник Пада по совпадению приобрел второе значение, когда британский хакер перешёл к использованию сетей х.25. PAD х.25 - это пакетный ассемблер дизассемблер, интерфейс между сетью х.25 и модемом или терминальным сервером. Точно также Гэндальф было и именем одного волшебника из "Властелина колец" и фирменным знаком терминального сервера.

Несмотря на серьезность новостей, что сообщество безопасности смыкает вокруг них сеть, никто из хакеров не потерял злого чувства юмора.

"Знаете", сказал Пад, "Спаф находился за границей, когда ломали его машину."

"Да? Где?" спросил Гэндальф, который только что присоединился к беседе.

"В Европе."

Электрон не мог сдержаться. "Гэндальф спрашивает где был Спаф, слыша стук в дверь..."

"Хаха", засмеялся Гэндальф.

"<тук> <тук>" продолжал Электрон.

"О! Здравствуйте мистер Спаффорд", напечатал Гэндальф, подыгрывая.

"Здравствуй, я Юдж!

Сидя в одиночестве в своих домах на разных концах света, четыре хакера хихикали между собой.

"Привет, это парень по имени Патрик?" подпрыгнул Пад.

"Да, м-р Спаффорд, похоже вы точно конченый идиот, если не пропатчили свой FTP!" объявил Гэндальф.

"Не говоря уже о баге CHFN, от которого вас спас Sequent! Или вы были бы очень обеспокоены", добавил Феникс.

Феникс тоже смеялся, но он был немного обеспокоен предупреждением Пада и вернул беседу в серьёзный тон.

"Итак Пад, что ещё сказал тебе Шаттер?" спросил Феникс с тревогой.

"Немного. За исключением того, что некоторые расследования могли быть из-за UCB."

UCB - это Университет Калифорнии в Беркли. Феникс недавно посещал машины в обоих Беркли и ЛЛНЛ и, кажется, админы не только его заметили, но и определили его ник. Однажды он зателнетился в dewey.soe.berkley.edu - машину Dewey, как она была известна - и обнаружил следующее Message of the day (сообщение дня):

Когда Феникс увидел это предупреждение, он не обратил на него внимание. Он так часто входил и выходил из системы, что просто прокрутил слова через экран. Затем с заторможенной реакцией он заметил, что сообщение было адресовано ему.

Игнорируя предупреждение, он получил на машине Беркли root-доступ и просмотрел файлы Бергера. Затем откинулся на стуле и стал размышлять как решить проблему. Наконец он решил послать админу записку, сказав, что он по-хорошему уходит из системы.

В этот же день Феникс вернулся на машину Dewey, как-будто ничего не случилось. Затем он взломал систему, чтобы сделать себе рутовские права. Он заслужил право быть в компьютере. Он мог послать админу записку, чтобы успокоить его, но Феникс не собирался отказываться от доступа в компьютеры Беркли только потому, что это расстраивало Дэниела Бергера.

"Видишь ли", продолжал Пад, "Я думаю люди из UCB держали в своих системах материал, который не должен быть там. Секретные вещи."

Материал классифицируемый как военный не предполагалось держать на незасекреченных сетевых компьютерах. Однако Пад предположил, что некоторые работники вышли за рамки правил, поскольку думали, что их исследование не имело военного значения.

"Некоторый материал мог быть незаконным", сказал Пад своему собеседнику. "И они выясняют кто из ваших парней был там..."

"Вот дерьмо", сказал Феникс.

"Итак, если они рассматривают всё как чьи-то попытки изнутри заполучить эти секреты..." Пад остановился. "То вы сами можете предположить, что происходит. Похоже они действительно хотят добраться до того, кто был в их машинах."

Пока другие хакеры переваривали всё, что сказал им Пад, наступила короткая тишина. Как индивидуальность на Альтос, Пад оставался немного в стороне от других хакеров, даже австралийцев, которые как предполагалось были его друзьями. Это его качество придавало его предупреждению некоторую умеренность, которая в тот день просачивалась в самую ткань Альтос.

В конечном счете Электрон ответил на предупреждение Пада, направив Фениксу свой комментарий: "Я говорил, что разговоры с парнями из безопасности не принесут ничего, кроме неприятностей."

То, что Феникс разговаривал с белыми шляпами из индустрии безопасности, раздражало Электрона всё больше и больше. По мнению Электрона привлечение к себе внимания было плохой идеей и он становился все более раздражен, видя, что Феникс потакает своему эго. Он много раз замечал случаи хвастовства Феникса на Альтос, говоря про себя "Хотелось бы, чтобы люди не рассказали этого парням из безопасности".

Феникс ответил Электрону несколько набожно. "Хорошо, я больше никогда не буду серьезно говорить с парнями из безопасности."

Всё это Электрон уже слышал раньше. Это было всё равно, что слушать клятву алкоголика никогда больше не пить. Попрощавшись со всеми, Электрон вышел. Он не хотел слушать Феникса дальше.

Однако этого хотели другие. За сотни километров отсюда в специальной комнате, спрятанной внутри здания в Канберре, сержант Майкл Костелло и констебль Вильям Апро систематически фиксировали каждый случай хвастовства по телефону Феникса. Два офицера записывали все данные, принятые и переданные через его компьютер. Затем они проигрывали свои записи через модем и компьютер создавал текстовый файл, который они могли использовать в суде в качестве улики.

Оба полицейских офицера приезжали на север Мельбурна, где они работали в отделе компьютерных преступлений АФП. Сидя за PC и лэптопом, офицеры начали своё тайное прослушивание 1 февраля 1990-го.

АФП в первый раз проводила запись данных. Они были счастливы, ождая своего часа, методично записывая хакинг Феникса в Беркли, в Техасе, в НАСА, в десятке компьютеров по всему миру. Ордер на прослушивание действовал 60 дней, что было более чем достаточно, чтобы заполучить гору свидетельств против эгоистичного хакера The Realm. Время работало на них.

Офицеры работали над операцией под названием "Dabble". Констебель Апро приезжал на пост телекоммуникационной разведки АФП в 20:00. Точно 10 часов спустя, в 6 следующего утра, сержант Костелло сменял Апро, барабанившего пальцами от безделия. В 20:00 Апро снова возвращался на ночное дежурство.

Они всегда были там. 24 часа в день. 7 дней в неделю. Поджидая и подслушивая.

Это было так забавно. Эрик Bloodaxe в Остине не мог остановить смех. Феникс тоже хохотал в Мельбурне.

Феникс любил говорить по телефону. Он часто звонил Эрику, иногда каждый день, и они говорили целую вечность. Феникс не волновался о счете; он его не оплачивал. Счет приходил какому-нибудь бедному абоненту.

Иногда Эрик немного беспокоился, не подставлял ли себя Феникс, делая эти международные звонки. Не то чтобы он не любил говорить с австралийцем. Всё же беспокойство нерешенным сидело позади его сознания. Несколько раз он спрашивал Феникса об этом.

"Нет проблем. Эй, AT&T не австралийская компания", говорил Феникс. "Они ничего не могут со мной сделать." И Эрик отставал от него.

Со своей стороны Эрик не смел звонить Фениксу, особенно после небольшого визита Секретной Службы США. 1 марта 1990-го они ворвались в его дом с пушками на готове. Агенты обыскали все, разорвав студенческий дом на части, но не нашли ничего инкриминирующего. Они забрали у Эрика терминал за $59 и небольшой 300-бодный модем, но не получили его компьютер, потому что Эрик знал, что они придут.

Секретная Служба запросила его академические записи и Эрик узнал об этом перед рейдом. Поэтому когда прибыла Секретная Служба, компьютера там уже не было. Его не было там уже несколько недель, но для Эрика это были тяжелые недели. Хакер стал замечать, что страдает из-за его отсутствия, поэтому он купил самый дешевый домашний компьютер и модем.

Только это оборудование и обнаружила Секретная Служба и специальные агенты были разочарованы. Но без свидетельств их руки были связаны. Они не могли выдвинуть обвинений.

Всё же Эрик думал, что за ним возможно следят. И в последнюю очередь он хотел бы иметь номер Феникса в своём телефонном счете. Они часто болтали часами, когда Эрик работал по ночам. Это была простая работа - менять магнитные носители для резервных копий на различных компьютерах и следить, чтобы они не заедали. Совершенная работа для студента. Она оставляла Эрику несколько часов свободного времени.

Эрик часто напоминал Фениксу, что его телефон возможно прослушивается, но Феникс только смеялся. "Да, не волнуйся об этом, друг. Что они будут делать? Придут и возьмут меня?"

После того, как Эрик заморозил свою хакерскую деятельность, он жил опосредованно, слушая исследования Феникса. Австралиец звонил ему с технической проблемой или интересной системой и они обсуждали различные стратегии проникновения в машину. Однако, в отличие от разговоров Электрона с Феником, беседа с Эриком была не только о хакинге. Они говорили о жизни, о том, чем была Австралия, о девчонках, о том, что в тот день было в газетах. Говорить с Эриком было легко. У него было большое эго, как и у болшинства хакеров, но оно было безобидно, в значительной степени изложено в его скромном юморе.

Феникс часто заставлял Эрика смеяться. Как тогда, когда он подколол Клиффорда Столла, астронома, написавшего книгу "Яйцо кукушки". В книге описывалось преследование немецкого хакера, взломавшего компьютерную систему Столла в Лоуренс-Берклиевской Лаборатории около Сан-Франциско. Хакер как и Пенго был частью хакерского кольца. У Столла была жесткая позиция к хакингу - позиция, которая не завоевала ему популярность в подполье. Оба, Феникс и Эрик, читали книгу Столла, и однажды они сидели и болтали о ней.

"Ты знаешь, по-настоящему глупо, что Клиффи оставил в книге свой e-mail адрес", сказал Феникс. "Хм, почему бы его не проверить?"

Феникс перезвонил Эрику примерно через день. "Ну, я получил root на машине Клиффи", начал он медленно, затем вспыхнул смех. "И я изменил сообщение дня. Сейчас оно звучит: "Кажется Кукушка получила яйцом в лицо!"

Это было забавно. Над Столлом, самым знаменитым ловцом хакеров в мире, пошутили! Это была самая смехотворная вещь, которую Эрик слышал за последнюю неделю.

Но это было не настолько забавно как то, что Эрик сказал Фениксу позже о Нью-Йорк Таймс. В статье, опубликованой 19 марта говорилось, что хакер написал какой-то вид вируса или червя, который взломал десятки компьютеров.

"Послушай это", сказал Эрик, читая Фениксу первый параграф, "Компьютерный захватчик написал программу, которая на прошлой неделе проникла в десятки компьютеров в национальной сети, автоматически захватывая документы, содержащие пароли пользователей, и стирая файлы, чтобы замаскироваться."

Феникс упал со стула, он так сильно смеялся. Программа? Которая автоматически делала это? Нет. Это была не автоматическая программа, это были австралийцы! Это были хакеры The Realm! Это было так забавно.

Погоди, тут еще! Следующее, "Другая жульническая программа открывает широко распространенные уязвимости". Моя задница смеется над этим", сказал Эрик, с трудом выговаривая слова.

"Жульническая программа! Кто написал статью?"

"Джон Марков", ответил Эрик, протирая глаза. "Я позвонил ему."

"Ты? Что ты сказал?" Феникс попробовал взять себя в руки.

"Джон", сказал я, "Ты знаешь статью, которую ты написал на 12-й странице Таймс? Она неправильная! Интернет атаковала не жульническая программа." Он ответил, "Что же это тогда?" "Это не вирус и не червь", сказал я. "Это ЛЮДИ."

Эрик снова стал безудержно смеяться.

"Тогда Марков звучал действительно ошеломленно и он продолжал, "Люди?" И я сказал: "Да, люди." Затем он спросил: "Откуда вы знаете?" А я ответил: "Потому что, Джон, я ЗНАЮ."

Феникс снова сорвался в смех. Репортер Таймс очевидно имел ввиду червя, так как только что в США арестовали и осудили автора самого знаменитого интернет-червя, Роберта Т. Морриса. Его приговорили в мае.

Следователи из США отслеживали соединения хакера, прокручивая сайт за сайтом, раскапывая следы и думая, что они принадлежали червю. Следователи представляли себе, что за атаками стояла скорее программа, чем человек, поскольку за такое короткое время было захвачено слишком много сайтов.

"Да", продолжал Эрик, "И затем Марков сказал, "Я могу поговорить с ними?" И я сказал, что посмотрю что могу сделать."

"Да", сказал Феникс. "Иди и скажи ему да. Да, я поговорю с этим идиотом. Я покажу ему что к чему."

Первая страница Нью-Йорк Таймс 21 марта 1990-го: "Звонивший сказал, что сломал компьютерные барьеры, чтобы уколоть экспертов", Джон Марков.

Правда, статья находилась ниже складки, на второй половине листа, но по крайней мере в первой колонке - в месте, которое в первую очередь открывается читателю.

Феникс был польщен. Он сделал титульный лист Нью-Йорк Таймс.

"Человек назвался только австралийским именем Дэйв", говорилось в статье. Феникс тихо хихикал. Дэйв Лиссек - это псевдоним, который он использовал. Конечно, не он один использовал имя Дэйв. Когда Эрик в первый раз встретил австралийцев на Альтос, он подивился тому, как они все называют друг друга Дэйв. Я Дэйв, он Дэйв, мы все Дэйв, сказали они ему. Они сказали, что так было проще.

В статье говорилось, что "Дэйв" атаковал машины Спафа и Столла, и что в Смитсонианской Астрономической Обсерватории в Гарвардском Университете, где теперь работал Столл, в результате взлома от Интернета отключились все компьютеры.

Феникс смеялся, так здорово он утер нос Клиффи Столлу. Статья показала ему всю правду. Так хорошо читать о себе. Это был он в белом и черном, навиду у всего мира. Он перехитрил всемирно известного ловца хакеров и он оскорблял его с титульного листа самой престижной газеты в Америке.

Марков сообщил, что Дэйв тоже был в системе Спафа! Феникс счастливо пылал. Даже больше, Марков цитировал "Дэйва": "Звонивший сказал... "Раньше обычно парни из безопасности преследовали хакеров. Теперь хакеры преследуют парней из безопасности."

Дальше: "Среди институтов, предположительно захваченных взломщиком: Лос-Аламоская Национальная Лаборатория, Гарвард, Корпорация Цифрового Оборудования, Бостонский Университет и Университет Техаса." Да, этот список выглядел почти точным. Хорошо, для австралийцев в группе так или иначе. Даже если Феникс не имел доступ или вообще не захватывал некоторые из них, он был рад взять у Таймс кредит.

Это был день Феникса.

Однако, Электрон был разъярен. Как мог Феникс быть таким тупым? Он знал, что у Феникса было эго, что он говорил слишком много, и что его тенденция хвастать росла со временем, подкармливаясь стремительным взлетом успехов австралийских хакеров. Электрон знал обо всем этом, но он всё еще не мог поверить, что Феникс зашел так далеко, чтобы как пони гарцевать перед Нью-Йорк Таймс.

Подумать, что он был связан с Фениксом. Электрон чувствовал отвращение. Он никогда не доверял Фениксу - теперь предостережение подтвердилось. Но он часами болтал с ним по телефону и большинство информации текло в одном направлении. Но не только то, что делал Феникс, было напечатано на бумаге - он хвастал вещами, которые делал Электрон! Если Феникс говорил - ясно, что ему следовало держать свой рот закрытым - ему по крайней мере следовало быть честным о системах, для которых он мог требовать кредит.

Электрон нянчился с Фениксом. Электрон предполагал, что остановит разговоры с парнями из безопасности. Он непрерывно давал предостережения. И он также отступал каждый раз, когда Феникс разрабатывал одну из своих опрометчивых схем хвастовства перед большой шишкой из безопасности. Электрон делал это в надежде, что Феникс поймет подсказку. Возможно, если Феникс не мог слышать кого-нибудь кричащего совет, то он мог по крайней мере услышать чей-нибудь шепот. Но нет. Феникс был слишком толстокожим.

Интернет, даже весь хакинг вышел за рамки на несколько недель, если не месяцев. Нет сомнений, что австралийские власти не оставят историю на титульном листе незамеченной. В одном эгоистическом акте гордости Феникс разрушил партию для всех.

Электрон отключил свой модем и дал его своему отцу. На время экзаменов он часто просил своего отца спрятать его. У него не было самодисциплины необходимой, чтобы держать себя в руках, и не было других путей, чтобы оградить себя от разбивания модема об стену. Отец Электрона стал экспертом в прятании модема, но обычно Электрон всё равно находил его через несколько дней, разорвав дом на части. Тогда он появлялся, торжествующе держа модем над головой. Даже когда его отец начал прятать модем вне семейного дома, это ненадолго отодвигало неизбежный конец.

Однако, в этот раз Электрон поклялся что остановит хакинг, пока не стихнут последствия - он был вынужден. Так что он со строгими указаниями вручил модем своему отцу и попробовал отвлечься стиранием всех дисков и винчестера. Нужно было спрятать хакерские файлы. Так много чертовых свидетельств его деятельности. Он удалил несколько файлов, записал остальные на дискеты и спрятал в доме друга. Удаление файлов причиняло Электрону значительную боль, но другого выхода не было. Феникс загнал его в угол.

Переполненный волнения Феникс позвонил Электрону солнечным мартовским вечером.

"Угадай?" Феникс скакал как нетерпеливый щенок на другом конце провода. "Мы попали в новости по всем США!"

"Угу", ответил Электрон отвлеченно.

"Это не шутка! Нас весь день обсуждают по кабельному ТВ. Я звонил Эрику и он сказал мне."

"Ммм", сказал Электрон.

"Ты знаешь, мы сделали много дел. Вроде Гарварда. Мы вошли в каждую систему в Гарварде. Это было хорошее продвижение. Гарвард дал на известность, в которой мы нуждались."

Электрон не мог поверить в то, что слышал. Ему не нужна известность и, конечно, он не хотел, чтобы его поймали. Разговор - и Феникс непосредственно - начал действительно его раздражать.

"Эй, они знают твое настоящее имя", сказал Феникс застенчиво.

Это вызвало реакцию. Электрон набросился на него в гневе.

"Хаха! Шутка!" Феникс почти кричал. "Не волнуйся! Они не упоминали ничьих имен."

"Хорошо", коротко ответил Электрон. Его раздражение спокойно потухло.

"Итак, ты думаешь мы будем в Таймс или Еженедельных новостях?"

Отлично! Феникс когда-нибудь остановится? Как-будто недостаточно было показаться в 6-часовых национальных новостях в стране, переполненной фанатичными агентствами сил правопорядка. Или сделать Нью-Йорк Таймс. Ему также надо было быть в еженедельнике.

Феникс упивался своей рекламой. Он чувствовал себя на вершине мира и он хотел кричать об этом. Электрон чувствовал ту же волну волнения, как от взлома многих высококлассных мишеней, но он был счастлив стоять на пике непосредственно или с людьми вроде Пада и Гэндальфа и спокойно наслаждаться видом. Он был счастлив узнать, что он был лучшим на рубеже компьютерного подполья, который был свеж, экспериментален и, самое главное, интернационален. Но ему не надо было звонить газетным репортерам или злорадствовать о Клиффорде Столле.

"Ну, как ты считаешь?" спросил Феникс нетерпеливо.

"Нет", ответил Электрон.

"Нет? Ты думаешь нет?" Феникс звучал разочаровано.

"Нет."

"Хорошо, я буду требовать!" сказал Феникс смеясь, "Черт, мы должны быть в Еженедельнике, не меньше." Затем серьезнее: "Я попробую что-нибудь придумать."

"Да, ОК, все равно", ответил Электрон, снова отстраняясь.

Но Электрон подумал: Феникс - ты дурак. Неужели он не видел тревожных сигналов? Предупреждение Пада, все аресты в США, сообщения, что американцы охотились за британцами. В результате этих новостей, которыми так гордился Феникс, боссы по всему миру будут вызывать своих компьютерных менеджеров в офис и интересоваться защищенностью собственных компьютерных систем.

Медные хакеры глубоко оскорбили индустрию компьютерной безопасности, вынуждая её к действиям. Они тоже думали как поднять свой рейтинг в глазах публики. Эксперты из безопасности разговаривали с правоохранительными агентствами, которые теперь быстро обменивались информацией через национальные границы.

"Мы можем снова взломать Спафа", предложил Феникс.

"Широкая публика не позволит оскорблять Юджина Спаффорда", сказал Электрон, пытаясь охладить причудливый энтузиазм Феникса.

"Хотя, в суде было бы забавно. Адвокат вызвал бы Спафа и спросил: "Итак, м-р Спаффорд, правда, что вы всемирноизвестный эксперт в компьютерной безопасности?" Когда он сказал бы "Да", я бы подпрыгнул и сказал: "Я уверен, ваша честь, что этот парень ничего не смыслит, потому что я взломал его машину и это было легко!""

"Ммм."

"Эй, если нас не поймают втечение двух недель, это будет чудом", продолжал Феникс счастливо.

"Я надеюсь нет."

"Это очень забавно!" саркастически прокричал Феникс. "Нас должны поймать! Нас должны поймать!"

Челюсть Электрона отвисла. Феникс сошел с ума. Только лунатик пойдет по этому пути. Бормоча что-то, что он очень устал, Электрон попрощался и повесил трубку.

В 5:50 2 апреля 1990-го Электрон выполз из кровати и направился в ванную. На пол пути свет неожиданно погас.

Как странно. Электрон смотрел в полумрак раннего утра широко открытыми глазами. Он вернулся в спальню и стал натягивать джинсы, чтобы пойти разобраться с проблемой.

Неожиданно двое мужчин с улицы открыли окно и запрыгнули внутрь с криками: "ВСЕМ ЛЕЖАТЬ!"

Кто эти люди? Полуголый Электрон стоял в центре комнаты ошеломленный и неподвижный. Он подозревал, что полиция могла нанести ему визит, но почему они не одеты в нормальную униформу? Не назвали себя?

Двое мужчин схватили Электрона, прижали его к полу и скрутили руки сзади. Они защёлкнули на запястьях наручники - те туго врезались в кожу. Затем кто-то ударил его в живот.

"В доме есть огнестрельное оружие?" спросил один мужчина.

Электрон не мог отвечать, потому что не мог дышать. Удар оглушил его. Он почувствовал, что кто-то поднял его с пола и посадил на стул. Повсюду были огни и он мог видеть 6 или 7 человек, перемещающихся по холлу. Должно быть они вошли в дом другим путем. Люди носили нагрудники с большими буквами: АФП.

Пока Электрон собирался с мыслями, он думал почему копы спросили про оружие. Однажды он пошутил с Фениксом по телефону как он поупражняется с отцовским пистолетом 22 калибра, когда федералы будут его окружать. Очевидно федералы прослушивали его телефон.

Пока его отец разговаривал с одним из офицеров в комнате и читал обвинение, Электрон увидел как один полицейский начал собирать его компьютерное оборудование стоимостью примерно $3000 и выносить из дома. Единственное, что они не нашли, был модем. Его отец так умело его спрятал, что даже австралийская федеральная полиция не нашла.

Несколько других офицеров начали обыскивать спальню Электрона, что было немалым подвигом, учитывая её состояние. Пол был завален толстым слоем барахла. Полураздавленные постеры с большим количеством записей с паролями и NUA, авторучки, футболки - чистые и грязные, джинсы, тапочки, книги, кассеты, журналы, случайные грязные обрывки. Когда полиция всё это просеяла, комната стала значительно чище чем была вначале.

Когда они перешли в другую комнату, Электрон нагнулся и поднял один из постеров, валявшихся на полу. Это была полицейская диаграмма выявления наркотиков, подарок друга отца, и там посередине красовался отпечаток ноги полицейского. Теперь это коллекционный экземпляр. Электрон улыбнулся и аккуратно свернул постер.

Когда он вышел в гостиную, то увидел полицейского с парой лопат и снова захотел смеяться. Электрон однажды сказал Фениксу, что все его важные хакерские диски закопаны на заднем дворе. Теперь полицейские собирались идти откапывать то, что было уничтожено несколько дней назад. Это было так забавно.

В доме Электрона полиция нашла мало свидетельств хакинга, но это не имело значения. У них было уже почти всё, что необходимо.

Позже этим утром полиция посадила 20-летнего Электрона в машину и отвезла на допрос в невзрачно выглядевший штаб АФП на 383 Латроб-стрит.

Вечером, во время перерыва среди бесконечных вопросов, Электрон вышел в холл. В другом конце холла полиция сопровождала 18-летнего Феникса и другого члена The Realm, 21-летнего Нома. Они были слишком далеко друг от друга, чтобы говорить, но Электрон улыбнулся. Ном казался обеспокоенным. Феникс выглядел раздраженным.

Электрон был очень напуган настоятельными просьбами нанять адвоката. Почему они просили об этом? Ясно, что у полиции была только та информация, которую они записали с его телефона. Также они показали ему логи из Мельбурнского Университета, из которых был отслежен его телефон. Электрон понял, что мог рассказать им всё - или по крайней мере то, о чём он говорил с Фениксом по телефону.

Допрос проводили два офицера. Старшим был детектив констебль Гленн Проубстл, что было похоже не "probe stool" (исследовательский табурет) - неудачное имя, подумал Электрон. Проубстла сопровождала констебль Наташа Эллиот, которая иногда добавляла несколько вопросов в конце допросов на разные темы, но всё остальное время молчала. Хотя Электрон решил правдиво отвечать на их вопросы, он подумал, что они не слишком разбираются в компьютерах, и обнаружил, что с трудом может понять о чём они спрашивали.

Электрон начал с простого. Он объяснил что такое команда FINGER - как вы можете набрать "finger" после имени пользователя и компьютер выдаст вам основную информацию об имени пользователя и другие детали.

"Итак, после этого ... finger ... затем, обычно ... какая обычно команда следует после, чтобы попытаться получить пароль?" констебль Эллиот наконец закончила свой замысловатый вопрос.

Только проблема была в том, что Электрон не знал о чем она говорит.

"Ну, м, сдается мне никакая. Я думаю, finger не используют таким образом..."

"Хорошо. ОК", констебль Эллиот перешла к следующему вопросу. "Хорошо, вы когда-нибудь использовали эту систему раньше?"

"Хм, какую систему?" Электрон уже так долго объяснял команды, что забыл говорили ли они всё ещё о том, как он взломал Лоуренс Ливерморский компьютер или уже о другом сайте.

"Finger ... систему finger?"

Ух? Электрон не был уверен как отвечать на этот вопрос. Такой вещи не было. Finger - это команда, а не компьютер.

"Ну, да", сказал он.

Допрос шёл таким образом, неловко пробираясь через компьютерные технологии, которые он понимал намного лучше, чем офицер. Наконец, в конце длинного дня детектив констебль Проубстл спросил Электрона:

"Скажи мне своими словами какое уловольствие ты находил от доступа к заграничным компьютерам?"

"Ну, если просто, это не для личной выгоды или чего-то еще", сказал Электрон медленно. Это был удивительно трудный вопрос. Не потому что он не знал ответ, а потому что было трудно объяснить это кому-то, кто никогда не взламывал компьютер. "Это только пинок, чтобы открыть дверь. Я хочу сказать, после того как ты в первый раз побываешь в системе, она тебе быстро надоест и даже если ты всё еще можешь входить в систему, ты больше никогда не вернёшься."

"Потому что когда однажды ты оказываешься внутри вызов завершён и тебя он больше не волнует", с трудом продолжал Электрон. "Это горячий вызов - попытаться сделать то, что другие люди также пытались, но не смогли."

"Итак, сдается мне, это нечто вроде для удовлетворения твоего эго. Чтобы узнать, что ты можешь сделать то, что другие не могут, ну, это вызов и твой авторитет растет, когда ты что-то хорошо делаешь там... где другие пытаются и терпят поражение."

Ещё несколько вопросов и долгий допрос наконец закончен. Затем полиция отвезла Электрона в полицейский участок Фитцроя. Он подумал, что это самое близкое место от JP (судья, наверное. перев.) и они могли пожелать сейчас обсудить предложение о залоге.

Напротив уродливого кирпичного здания Электрон заметил в сумеречном свете маленькую группу людей, собравшихся на тротуаре. Как только подъехала полицейская машина, группа начала безумную деятельность, копаться в заплечных сумках, доставать записные книжки и ручки, высовывать большие микрофоны, включать свет на ТВ камерах.

О нет! Электрон вообще не был к этому готов.

В сопровождении полиции Электрон вышел из машины и заморгал от ярких вспышек фотоаппаратов и света ТВ камер. Хакер пытался не замечать их, шагая так скоро, как позволяли сопровождающие. Репортеры шли за ним, сохраняя темп, пока операторы и фотографы шли впереди. Наконец он добрался до безопасного здания.

Во время визита к JP сначала следовали документы. Пока JP перетасовывал бумаги, он долго говорил Электрону о том, что подозреваемые часто жалуются, что полиция их избивала. Сидя в темной комнате для свиданий, Электрон смутился целью этого комментария. Однако, следующий вопрос JP расставил всё по местам: "Были ли у вас проблемы с полицией, о которых вы хотели бы сейчас рассказать?" Электрон подумал о зверском пинке, который он получил, лёжа на полу в спальне, затем он осмотрелся и обнаружил детектива констебля Проубстла, смотрящего ему в глаза. Небольшая улыбка промелькнула на его лице.

"Нет", ответил Электрон.

JP начал другую речь, которую Электрон нашел даже более странной. Вместе с ним находился другой ответчик, опасный претсупник, о болезни которого знал JP, и он мог запереть Электрона с преступником вместо того, чтобы предоставить ему залог.

Означало ли это полезное предупреждение или это была только какая-то садистская тенденция? Электрон был расстроен, но он недолго задумывался над этой проблемой. JP объявил залог. Приехал отец Электрона, забрал своего сына и подписал бумаги о гарантиях на сумму $1000, которую выплатит, если Электрон уедет из города. В эту ночь Электрон увидел себя в ночных новостях.

Все последующие недели дома Электрон боролся с собой и пришел к соглашению, что он должен навсегда отказаться от хакинга. У него всё ещё был его модем, но не было компьютера. Даже если бы у него была машина, рассматривать хакинг снова было слишком опасно.

Поэтому он принялся за наркотики.

Отец Электрона ждал до самых последних дней своей болезни, прежде чем его поместили в клинику в марте 1991-го. Он знал, что если однажды туда попадет, то больше не выйдет.

Перед поездкой надо было решить так много дел. Дом, страховка, завещание, похороны, указания друзьям семьи, которые будут присматривать за обоими детьми, когда он уйдет. И, конечно, дети непосредственно.

Он смотрел на своих детей и беспокоился. Несмотря на их возраст - 21 и 19, они все еще не были защищены во многих вещях. Он подумал, что антиучрежденческое отношение Электрона и эмоциональная отдаленность его сестры останутся нерешенными ко времени его смерти. Пока рак прогрессировал, отец Электрона пытался сказать обоим детям как сильно он о них заботится. Он мог быть холоден с ними в прошлом, но в это короткое время что ему осталось он хотел оставить о себе хорошую память.

Однако, отец старался не вмешиваться в проблемы Электрона с полицией. Электрон только иногда говорил с отцом о своём хакинге, обычно после примечательного взлома. Взгляды его отца оставались такими же. Хакинг незаконен, говорил он сыну, и полиция в конечном счете поймает тебя. Тогда ты будешь сам разбираться со своими проблемами. Он не читал сыну лекции и не запрещал ему хакинг. Он решил, что его сын достаточно взрослый, чтобы сделать свой выбор и жить с последствиями.

По правде сказать, отец Электрона показывал своё участие к затруднительному положению сына после рейда. Он сохранял нейтральную позицию, говоря только: "Я говорил, что нечто такое случится, и теперь это на твоей ответственности".

Втечение всего года, пока Электрон посещал занятия в университете, его хакерское дело развивалось очень медленно. В марте 1991-го он оказался на слушании и должен был решить стоит ли бороться в суде с обвинениями или нет.

Он стоял перед 15 обвинениями, большинство из которых заключалось в получчении неавторизованного доступа к компьютерам США и Австралии. В некоторых содержались серьезные обвинения в получении доступа к данным коммерческого характера. В каждом пункте DPP (the Office of the Commonwealth Director of Public Prosecutions, офис директора общественного судебного преследования объединенных наций) обвинял его в модификации и стирании данных. Эти два пункта были результатом создания черных ходов, а не повреждения каких-нибудь данных. Улики были очень весомыми: телефонные записи, в которых Электрон говорил о хакинге; логи электроновской сесси в системе Мельбурнского Университета; и собственные показания Электрона в полиции.

Это было первое хакерское дело в Австралии после принятия нового законодательства. Это был пробный процесс - пробный для компьютерного хакинга в Австралии - и DPP был настроен решительно. Дело занимало 17 томов со свидетельствами, почти 25000 страниц текста; королевский обвинитель Лиза Вест планировала задействовать 20 экспертов из Австралии, Европы и США.

У этих свидетелей было несколько историй об австралийских хакерах, которые принесли хаос в системы по всему миру. Феникс случайно удалил собрание активов техасской компании - единственную копию корпорации Execucom Systems. Также хакеры расстроили персонал в морской исследовательской лаборатории. Они хвастались в Нью-Йорк Таймс. И они вынудили НАСА отключить свою компьютерную сеть на 24 часа.

Детектив АФП сержант Кен Дэй пролетел пол света за свидетельскими показаниями компьютерного администратора Шэрон Бескенис из Ленгли НАСА - админа, которую Феникс случайно выкинул из собственной системы, когда пытался получить Deszip. Бескенис была более чем счастлива подписать в Вирджинии заявление, заверенное Дэем. В её заявлении утверждалось, что 22 февраля 1990-го в результате хакерского вторжения вся компьютерная система НАСА была отключена от внешних соединений с остальным миром примерно на 24 часа.

Короче, подумал Электрон, кажется нет шансов выиграть дело. Ном чувствовал то же самое. Он стоял перед 2 обвинениями, оба в "сознательно заинтересованном" с Фениксом захвате неавторизованного доступа. Один был от Ленгли НАСА, другой от CSIRO - за файл Zardoz. Ном тоже решил не боролся с обвинениями, хотя отказ от юридической помощи адвоката без сомнения повышал его положение.

6 марта 1991-го судья Роберт Лэнгтон вызвал Электрона и Нома на слушание в викторианском окружном суде.

Однако, Феникс не соглашался с точкой зрения своих товарищей. Заручившись финансовой поддержкой своей семьи он решил бороться. Он собирался бороться с обвинителем за каждый пункт. Его адвокат Феличит Хэмпел настаивал, что судья должен отклонить 47 из 48 обвинений против его клиента по разным основаниям. Все, кроме одного обвинения - взлом машины CSIRO для захвата Zardoz, связанный с хакингом за пределами Австралии. Как мог австралийский суд требовать ответа за взлом компьютера в Техасе?

Если честно, Феникс боялся экстрадиции в США по соглашению с австралийским судом, но на публике он выходил на слушание со звоном оружия. Это был пробный процесс во многом; не только первый главный хакерский процесс в Австралии, но также в первый раз хакер боролся за себя на слушании.

Обвинитель согласился отклонить 1 из 48 обвинений, но и это отступление для Феникса было победой. После двудневного слушания судья Джон Вилкинсон решил, что аргументы Хэмпелла имеют смысл и 14 августа 1991-го отправил Феникса на слушание в Окружном Суде.

К началу слушания Электрона в марте начался последний этап угасания его отца. Его состояние становилось всё хуже и хуже. В последний день марта доктора сказали ему, что наконец пришло время отправиться в клинику. Он упрямо отказывался идти, борясь с их советами, требуя их полномочий. Они его снова спокойно убеждали. Он протестовал. Наконец они настояли.

В тот день и после Электрон и его сестра часами оставались с отцом. У отца были и другие посетители, чтобы поддержать его настроение, включая его брата, который просил его принять христианство прежде чем он умрет. Так он не попадет в ад. Электрон недоверчиво смотрел на своего дядю. Всё же он решил быть осторожным. Он сохранял мир у кровати отца.

Однако, возможно пылкие слова имели действие; когда отец Электрона говорил о похоронных мерах, он сделал оговорку. Он сказал "свадьба" вместо похороны, затем остановился, размышляя над ошибкой. Поглядев на обручальное кольцо на руке, он улыбнулся и сказал: "Я думаю, в пути это будет похоже на свадьбу".

Втечение четырёх дней Электрон и его сестра каждый день ездили в клинику посидеть у кровати отца.

На пятый день в 6:00 позвонил телефон. Это была друг семьи, которую отец попросил присмотреть за ними. Их отец был очень слаб, он находился на краю смерти.

Когда Электрон и его сестра приехали в больницу, они всё поняли по лицу медсестры. Они опоздали. Их отец умер 10 минут назад. Электрон сел и заплакал. Он обнял сестру, которая на короткий момент показалась почти достижимой. По пути назад домой подруга семьи остановилась и купила им автоответчик.

"Он вам будет нужен, когда все начнут звонить", сказала она им. "Пока вы можете не разговаривать со всеми."

Через месяц после ареста в 1990-м Электрон начал регулярно курить марихуанну. Поначалу вместе со многими другими университетскими студентами - это была социальная вещь. Когда он находился в глубоком хакинге, он не курил. Слишком нужна была чистая голова. Между тем состояние, которого он достигал во время хакинга было в 100 раз круче того, что ему когда-либо давал наркотик.

После того как Феникс объявился на титульном листе Нью-Йорк Таймс, Электрон отказался от хакинга. И даже если он соблазнялся на возвращение к хакингу, он не мог ничего хакать, так как полиция забрала его компьютер. Электрон искал что-нибудь, что могло отвлечь от ухудшающегося состояния его отца и заполнить пустоту хакинга. Его учеба не заполняла всего времени. Он все время был свободен, но ещё никогда так сильно как теперь.

Курение заполняло пустоту. Наполняло приятными ощущениями. Между тем, сказал он себе, наркотик труднее найти в доме друзей, чем хакинг в своем собственном. Привычка постепенно росла. Вскоре он уже курил наркотик дома. Вокруг начали крутиться новые друзья и казалось с ними всегда была травка - не только случайно и не только для забавы.

Электрону и его сестре оставили дом и достаточное количество денег, чтобы иметь скромный доход. Электрон начал тратить эти деньги на новое хобби. Куча друзей Электрона оставались в доме месяцами. Его сестре не нравилось, что они замешаны с наркотой, но Электрона не заботило что происходило вокруг. Он только сидел в комнате, слушая стерео, покуривая травку, выпивая и смотря на стены.

Наушники блокировали от всего остального в доме и гораздо важнее было то, что происходило в голове Электрона. Billy Bragg. Faith No More. Cosmic Psychos. Celibate Rifles. Jane's Addiction. The Sex Pistols. The Ramones. Музыка давала Электрону опору, светлую точку на лбу, на которой он мог сконцентрировать свои мысли. Заслоняя все более и более странные мысли, расползающиеся по его сознанию.

Его отец был жив. Он был уверен в этом. Он знал это, как то, что завтра взойдет солнце. Всё же, он видел умирающего отца в клинике. Это не имело смысла.

Поэтому он выбирал из коллекции другой хит, медленно подходил к кровати, ложился, аккуратно напяливал на голову наушники, закрывал глаза и пытался сконцентрироваться на том, что говорили Red Hot Chilli Peppers. Когда этого было недостаточно, он спускался вниз в холл к своим новым друзьям - друзьям с "кислотными таблетками". И потом он восемь часов мог не беспокоиться о странных мыслях.

Вскоре люди тоже начали действовать странно. Они что-то говорили Электрону, но он с трудом понимал их. Вынимая картонную коробку молока из холодильника, его сестра могла сказать: "Молоко закончилось". Но Электрон не был уверен что это значит. Он осторожно смотрел на неё. Возможно она пыталась сказать ему что-то еще, о пауках. О доении яда из пауков. (здесь автор использует слово "milking"- доение. перев.)

Когда мысли вроде этих проносились через сознание Электрона, они отталкивали его подобно плохому запаху. Поэтому он плыл назад в безопасность комнаты и слушал песни Henry Rollins.

Через несколько месяцев Электрон проснулся в одном из таких сумрачных состояний неопределенности и обнаружил в своей спальне группу оценки кризиса (CAT) - мобильную психиатрическую группу. Они задавали ему вопросы, затем попытались всучить маленькие синие таблетки. Электрон не хотел принимать эти таблетки. Это маленькие синие пилюли плацебо? Он был уверен в этом. Или, может, они показались немного зловещими.

Наконец, работники CAT убедили Электрона принять таблетки стелазина. Но когда они ушли, начали происходить ужасные вещи. Глаза Электрона стали неудержимо закатываться назад. Его голову скрутило налево. Рот широко раскрылся. Как он ни пытался, он не мог его закрыть; даже больше - он не мог выпрямить голову. Электрон увидел себя в зеркале и запаниковал. Он выглядел как персонаж из картины ужасов.

Новые соседи очень странно отреагировали на его поведение, они начали психоанализ Электрона, что было менее чем полезно. Они обсуждали его, как-будто его вообще не было. Он чувствовал себя привидением, начал говорить им, что собирается убить себя. Кто-то снова вызвал группу CAT. На этот раз они отказывались уходить до тех пор, пока Электрон не даст гарантии, что не будет пытаться совершить самоубийство.

Электрон отказался. Поэтому они забрали его с собой.

Внутри запертой психиатрической палаты в клинике Plenty (известной как NEMPS) Электрон был уверен, что, хотя он и сошел с ума, он не был в настоящей палате психиатрической клиники. Место только казалось таковым. Все это сделал его отец.

Электрон отказывался верить всему, что ему говорили. Это все ложь. Они все говорят одно, но всё время имеют ввиду другое.

У него были доказательства. Электрон прочитал список имен пациентов на стене и обнаружил имя Tanas. Это имя имело специальное значение. Это была анаграма слова Santa. Но Санта Клаус был мифом, поэтому имя Tanas убедило его, что не следовало верить тому, что ему говорили.

Электрон молча ел свою пищу, пытаясь игнорировать других пациентов в столовой. Однажды во время ланча рядом с Электроном сел незнакомец и начал с ним говорить. Электрону было болезненно разговаривать с другими людьми и он продолжал желать, чтобы незнакомец ушел.

Незнакомец говорил о том, какие хорошие наркотики есть в клинике.

"Мм", сказал Электрон. "Я принимал много наркотиков."

"Много это сколько?"

"Я один потратил $28000 за 4 месяца."

"Уау", сказал незнакомец впечатленно. "Конечно, тебе незачем платить за наркотики. Ты можешь всегда получить их бесплатно. Как я."

"Ты?" спросил Электрон несколько озадаченно.

"Конечно! В любое время", сказал незнакомец грандиозно. "Нет проблем. Смотри."

Незнакомец спокойно лег на пол, аккуратно разместился и начал вопить изо всей силы своих легких. Он дергал руками и кричал ругательства другим пациентам.

Из комнаты наблюдения прибежали двое санитаров. Один из них попытался успокоить незнакомца, пока другой отмерял дозу различных пилюль и набирал стакан воды. Незнакомец проглотил пилюли, запил глотком воды и спокойно сел. Санитары ушли, оглядываясь через плечо.

"Видел?" сказал незнакомец. "Ладно, я лучше пойду, пока пилюли не подействовали. Увидимся."

Электрон пораженно смотрел как незнакомец собрал сумку, прошел через дверь в столовую и прямо через парадную дверь вышел из психиатрической палаты.

Через месяц психиатры неохотно позволили Электрону покинуть клинику, чтобы поселиться в Квинсленде со своей бабкой по матери. Ему регулярно требовался присмотр психиатра. Первые несколько дней в Квинсленде он верил, что он - Иисус Христос. Но он не долго им оставался. Через две недели терпеливого ожидания и проверки знаков неизбежного апокалипсиса и последующего второго пришествия он решил, что он был настоящим реинкарнировавшимся Буддой.

В конце февраля 1992-го, через три месяца психиатрического лечения на севере, Электрон вернулся в Мельбурн и продолжил обучение в университете с сумкой полной лекарств. Прозак, множество транквилизаторов, литиум. Рапорядок дня некоторое время шел гладко. Шесть прозаков: два утром, два днем и два ночью. Другие антидепрессанты на ночь. А также таблетки от непроизвольного закатывания глаз, открывания рта и перекручивания шеи вместе с антидепрессантами.

Всё это для борьбы с целым списком новоприобретонных диагнозов. Гашишный психоз. Маниакальная депрессия. Униполярная дизориентация. Шизофрения. Амфитаминовый психоз. Основная дизориентация. Атипичный психоз. И новый диагноз - фактическая дозориентация - или фальсификация, чтобы попасть в клинику. Но лекарства мало помагали. Электрон всё еще был несчастен и возврат к основным проблемам в Мельбурне был еще хуже.

Из-за болезни Электрон надолго вышел из поля зрения своего дела. Солнечный Квинсленд обеспечивал избавление. Теперь в Виктории он опять стоял перед изнурительной учебой в университете и продолжающейся борьбой с умственной болезнью, федеральными обвинениями, которые могли посадить его на 10 лет, и публичной рекламой главного хакерского слушания в Австралии. Приближалась тяжелая зима.

Даже хуже, лечение Электрона мешало ему учиться должным образом. Антидепрессирующий эффект пилюль расслаблял мускулы глаз, не давая им сфокусироваться. Надписи на доске в аудитории были нисколько не яснее туманного пятна. Писать лекции было также проблематично. Под конец занятий лекции Электрона были также нечитабельны, как и доска. Расстроенный Электрон переставал принимать лекарства, снова начинал курить травку и вскоре чувствовал себя лучше. Когда травки становилось недостаточно, он возвращался к магическим грибам и галюциногенному кактусу.

Дело о хакинге всё тянулось и тянулось. 6 декабря 1991-го, сразу после психлечебницы, но до поездки в Квинсленд, офис DPP официально представил в викторианском окружном суде 15 обвинений против Электрона и 3 против Нома.

Электрон мало говорил с Фениксом, но юристы DPP не забывали о нём. У них были большие планы на Феникса, возможно потому что он боролся за каждый шаг. Феникс отказался сотрудничать с полицией на допросе в день рейда, часто отказываясь отвечать на вопросы. Когда они попросили взять у него отпечатки пальцев, он отказался и стал обсуждать это с ними. Его поведение не вызывало к нему любовь ни у полиции, ни у DPP.

5 мая 1992-го DPP представил окончательный обвинительный акт из 40 обвинений против Феникса. Всего вместе взятых пунктов обвинений, оформленных в общем обвинении против него, Электрона и Нома, было 58.

Электрон боялся идти в тюрьму. Хакеры по всему миру находились в осаде: Пар, Пенго, LOD и Эрик Bloodaxe, MOD, The Realm, Пад и Гэндальф и совсем недавно International Subversives. Казалось, кто-то пытался поставить точку. Кроме того, обвинения Электрона значительно изменились к худшему от первоначальных обвинений, представленных в апреле 1990-го.

Окончательный обвинительный акт DPP содержал лишь небольшое подобие первоначальному, врученному молодому хакеру в полицейском участке после рейда. Окончательный обвинительный акт показывал кто есть кто о таких престижных институтах по всему миру, как Лоуренс Ливерморские Лаборатории, Калифорния. Морская Исследовательская Лаборатория США, Вашингтон. Университет Рутгерс, Нью Джерси. Темперский Технологический Университет, Финляндия. Университет Иллинойса. Университет Мельбурна. Хельсинский Технологический Университет, Финляндия. Университет Нью-Йорка. Исследовательский Центр Ленгли НАСА, Хэмптон, Вирджиния. CSIRO, Карлтон, Виктория.

Обвинения от Морских Исследовательских Лабораторий США, CSIRO, Лоуренс Ливерморской Лаборатории и НАСА волновали Электрона больше всего. Последние три не были полностью хакерскими пунктами. DPP предполагал, что Электрон был "сознательно заинтересован" с Фениксом в доступе к этим сайтам.

Электрон смотрел на общий 13-страничный обвинительный акт и не знал плакать или смеяться. Он был намного больше чем "сознательно заинтересован" в доступе к этим сайты. Во-первых, он много раз давал доступ к этим компьютерам Фениксу. Но Электрон старался передвигаться через большинство систем спокойно, осторожно, в то время как Феникс шумно топал по всем направлениям с грацией слона и только оставлял множество следов. Электрон вряд ли хотел предстать перед полным обвинением этих или других узлов. В сети х.25 он взломал тысячи сайтов, но не обвинялся ни в одном из них. Он чувствовал себя почти как Аль Капоне, которого поймали за уклонение от налогов.

Процесс привлекал значительное внимание медиа. Электрон подозревал, что АФП или DPP предупредили медиа о надвигающемся судебном слушании, возможно, чтобы доказать американцам, что "кое-что было сделано".

Давление со стороны американцев ощущалось на протяжении всего дела. Адвокат Электрона Борис Кайслер сказал, что он подозревал, что "американцы" - американские институты, компании или правительственные агентства - косвенно финансировали некоторые судебные процессы, предлагая оплачивать свидетелям из США затраты на посещение слушаний. Американцы хотели видеть как сломают австралийских хакеров и бросали все лучшие силы, чтобы быть уверенными, что это случится.

Был и другой, во многом самый тревожащий вопрос. В ходе следствия Электрон узнал, что Секретная Служба США потребовала у АФП расследовать хакеров The Realm - за этим расследованием последовали арест Электрона и дальнейшие юридические проблемы. Секретная Служба искала хакеров, взломавших Ситибанк.

Поскольку это случилось, нужно сказать, что Электрон никогда не трогал Ситибанк. Кредитные карты не могли его сильно заинтересовать. Он считал банки скучными и по его мнению их компьютеры были переполненны номерами кредиток. Он и так достаточно страдал от утомительной математики из его университетского курса. Всё же он хотел оправдаться от взлома банков - не имелось точки проникновения его в их компьютеры. Но Секретная Служба США была очень заинтересована в банках и в Фениксе. Они верили, что он не просто был в компьютерах Ситибанка. Они верили, что он руководил атакой на Ситибанк.

Почему СС думала так? Потому что Электрон сказал, что Феникс хвастал об этом в подполье. Он не просто говорил людям, что взломал компьютеры Ситибанка, он, по сообщениям, хвастался, что стянул у банка $50000.

Электрон обнаружил нечто, похоже подтверждавшее то, что он говорил. В ордере на прослушивание обоих домашних телефонов Феникса упоминалось "серьезное беспокойство Ситибанка" как подтверждение запроса. Странно, напечатанные слова были перечеркнуты ручкой судьи, который подписывал ордер. Но их всё ещё можно было прочитать. Без сомнения за делом стояла Секретная Служба, подумал Электрон. Банки ужаснулись, когда обнаружили, что люди могут грабить их анонимно.

Электрон знал, что Феникс не захватывал никаких денег у Ситибанка. Он распускал слухи, чтобы сделать себе имидж в подполье, и в итоге был пойман.

В сентябре 1992-го Феникс позвонил Электрону, предлагая вместе обсудить дело. Электрон предположил зачем. Возможно он что-то подозревал, ощущал, что связи, объединявшие их, итак были слабы и через месяц стали ещё слабее. Душевная болезнь Электрона изменила его восприятие мира. Он все ещё отдаленно гневался на Феникса, на его продолжающееся хвастовство. Независимо от причины Феникс начал волноваться, когда Электрон отказался встретиться.

Электрон не хотел встречаться с Фениксом, потому что он ему не нравился, и потому что Феникс был в значительной мере ответственен за теперешнее затруднительное положение австралийских хакеров.

С такими мыслями несколькими месяцами позднее Электрон с интересом слушал своего поверенного Джона МакЛоуглина, предлагающего идею. В юридических кругах в этом не было ничего нового. Но это было ново для Электрона. Он решил принять совет МакЛоуглина.

Электрон решил свидетельствовать против Феникса.

обсудить  |  все отзывы (0)

[15020]