Группа держалась если не на вполне дружеских, то на партнерских отношениях. Каждый из ее членов обладал определенными знаниями и способностями, необходимыми для общего дела. Роско был великолепным программистом и прирожденным лидером. Сьюзен Сандер гордилась своими познаниями в вычислительной технике, использовавшейся в армии, а также своим удивительным умением воздействовать на людей, особенно на мужчин. Стивен Роудс был силен в телефонном оборудовании. А у самого Кевина Митника помимо упорства и настойчивости был дар заговаривать людям зубы и тем самым добиваться своего. В первые месяцы ее существования в 1980 году с группой не мог бы справиться никто.

Сьюзен была страстно влюблена в Роско, а на его постоянного спутника Кевина Митника почти не обращала внимания. В свою очередь, и Кевин только здоровался с ней при встречах. Они терйели друг друга лишь из-за Роско. Но, несмотря на взаимную неприязнь, убоих было одно увлечение: телефоны и телефонные сети. Пожалуй, \оно и было самым главным в их жизни. Все четверо были так называемыми "телефонными фриками". Как они сами считали, это словечко обозначало людей, которые не были профессионалами, но разбирались в телефонных сетях получше, чем сотрудники фирмы Bell.

Особый привкус опасности придавало их увлечению то, что исследовать все входы и выходы в телефонных сетях считалось в общем-то .незаконным делом. В то время механические компоненты телефонных коммутаторов быстро заменялись электронными; сигналы вызова стали переключаться компьютерами, и это открывало перед телефонными искателями приключений новые заманчивые возможности. В 1980 году эти ребята из Лос-Анджелеса уже не были обычными фриками, которые умели разве что организовать бесплатный звонок и остаться незамеченными. Кевин и Роско перенесли свое увлечение телефонами на новую почву -в мир компьютеров. И к тому времени, когда они научились манипулировать компьютерами Управляющими телефонной сетью, они стали называть себя хакерами.

Из всех членов группы один лишь Кевии пошел дальше: юношеское увлечение превратилось у него в навязчивую страсть. Остальным - Сьюзен, Роско и Стивену - нравилось просто забавляться с техникой да время от времени находить в газетных заметках отклики на свои выходки. Но лет через десять не их, а именно Кевина - того, кто скрывался от репортеров и старательно держался в тени, - молва стала связывать с жутковатым образом всепроникающего хакера, от которого не защищен ни один компьютер.

Сьюзен родилась в 1959 году в городе Олтон, штат Иллинойс, и была еще ребенком, когда ее родители, страдавшие от неудавшейся семейной жизни, переехали в Калифорнию и поселились неподалеку от известного райского местечка - долины Сан-Фернандо. Но даже перемена климата не освежила их чувства, и семья разваливалась. Сьюзен росла неуклюжей, замкнутой девочкой, остро переживая свою ненужность. Ей было лет восемь, когда она нашла утешение в телефонных разговорах: именно там от посторонних неизвестных людей можно было услышать одно-два теплых слова. Она познакомилась с телефонистками на коммутаторе и стала обзванивать все городские телефоны, наугад набирая номера из телефонной книги и затевая разговоры с каждым, кто снимал трубку. Иногда она дозванивалась до диск-жокеев, -работавших на радио.

Когда родители в конце концов развелись, Сьюзен бросила школу и стала целыми днями пропадать на улицах Голливуда. Тогда же она взяла себе псевдоним "Сандер" ("гром"). Друзей у нее было немного, но зарабатывать на жизнь она научилась сама: прохаживалась по бульвару Сансет и старалась привлечь внимание мужчин в автомобилях, которые были бы не прочь заплатить за то, чтобы позаниматься с ней любовью. И манерами, и походкой, и взглядом она старалась походить на самых заметных женщин, которые встречались на улице. Тут ей помогла природа: едва выйдя из подросткового возраста, Сьюзен уже была высокого - чуть ли не метр восемьдесят - роста..

Те часы, когда она не ходила по улицам, она проводила в богемном мирке театралов и любителей музыки, приправленном алкоголем, и марихуаной, а точнее сказать, просто терлась вокруг актеров и рок-музыкантов. Ущербная девочка превращалась в ущербную женщину. Скоро она уже не могла обходиться без наркотиков: без них реальная. повседневная жизнь была уж слишком невыносима. В конце концов мать поместила ее в лечебно-реабилитационный центр на девять месяцев, но Сьюзен выгнали оттуда задолго до истечения этого срока. Она вообще не моста нигде долго удержаться: слишком расплывчата была граница между реальностью и вымыслом, а именно на этой границе- и протекала ее жизнь. Как она сама позднее признавалась, ее преклонение перед силой и властью, развившееся в ней в юные годы, когда она терлась около знаменитостей, было настолько велико, что оцвыделила среди сотрудников лечебно-реабилитационного центра самого сильного мужчину и соблазнила его. Ее недруги среди телефонных фриков рассказывали о ней и другое: как, например, ее однажды видели в мужском туалете, где она обслуживала какого-то случайного клиента.

Через некоторое время Сьюзен сняла себе квартирку и вновь погрузилась в прежнее занятие - стала звонить по телефону кому попало, наслаждаясь тем, что снова могда странствовать по миру своих вымыслов. Ей понравилось звонить по линиям конференц-связи, которые в конце 70-х стали охватывать весь Лос-Анджелес. Набрав номер канала конференц-связи, она оказывалась в гуще общего разговора, в котором и сама могла поучаствовать. Среди тех, кто пользовался конференц-связью, были и подростки, звонившие от нечего делать после уроков, и домохозяйки, почти целыми днями болтавшие по телефону. Когда наступал вечер, по этим линиям переговаривались любители "телефонного секса", и нередко дело у них доходило до конкретных предложений встретиться и поупражняться не на словах.

Как-то раз в начале 1980 года Сьюзен наткнулась на сеть НОВО-UFO - одну из первых линий конференц-связи в Лос-Анджелесе, владельцы которой имели собственное конференц-оборудование, а не арендовали технику городской телефонной сети. Сетью HOBO-UFO каждый день пользовались сотни людей, а коммутатор находился в маленькой квартире в Голливуде, и сидел на нем один студент колледжа, называвший себя Роско. Сеть была организована на деньги его приятеля по имени Барни, который заплатил за многоканальные линии и прочее оборудование, а Роско взял на себя техническое обслуживание. И вот после нескольких разговоров с ним Сьюзен решила, что ей во что бы то ни стало нужно встретиться с этим парнем - даже несмотря на то, что для этого пришлось бы расстаться с. тем обликом женщины-невидимки, в котором она чувствовала себя так хорошо. Сьюзен нравилось описывать себя в телефонных разговорах с мужчинами. По своему опыту она знала, что достаточно сказать, что она блондинка ростом сто восемьдесят с лишним, и вскоре раздастся стук в дверь. Так вышло и на этот раз: она описала свою внешность, и вскоре Роско пришел к ней.

Его встретила именно такая женщина, какой он представлял ее себе по словесному описанию. Сьюзен- оделась и накрасилась как в праздничный вечер. Правда, ей не удалось скрыть свои физические недостатки: слишком удлиненное лицо, выступающие вперед зубы, не очень внятную дикцию. Да и в ее фигуре было какое-то неуловимое нарушение пропорций: верхняя часть туловища была слишком узкой, а ниже расширялась и переходила в тяжелые пышные бедра. Роско, напротив, был щуплым, костлявым и бледным. Его очки едва доставали Сьюзен до подбородка. Но даже если кого-то из них и разочаровала внешность другого, ни один из них не подал виду. Они отправились ужинать; когда за ужином Роско поинтересовался у Сьюзен, чем она занимается, она ответила, что работает консультантом-психологом, и быстро сменила тему разговора. Роско изучал теорию и практику бизнеса в университете Южной Калифорнии и уже тогда слыл одним из самых заядлых телефонных фриков в Лос-Анджелесе. Когда позднее репортер одной из местных газет взялся собирать материал на тему, связанную с этими пресловутыми линиями конфе-ренц-связи, он сказал нескольким людям, регулярно пользовавшимся сетью HOBO-UFO, что хотел бы поговорить с Роско. Уже на следующий день ему позвонил незнакомец и, приветствуя, выложил и номер телефона этого репортера, отсутствующий в телефонных справочниках, и его домашний адрес, и год выпуска его автомобиля, и номер водительского удостоверения, а после этого скромно представился: "Я - Роско".

В 1980 году, когда Роско и Сьюзен познакомились, развлечения телефонных фриков уже не были новым и непривычным занятием. Фрики начали мошенничать с телефонными службами гораздо раньше. Главным их инструментом были так называемые "синие ящики". Когда-то они, наверно, и вправду были синего цвета, потому их так и назвали. А тогда это были прямоугольные коробочки разных размеров; иногда их мастерили электронщики-любители, иногда - подпольные ловкачи. Порой ими пользовалась даже мафия. Одна из прославившихся впоследствии фирм из тех, что размещаются в знаменитой Кремниевой Долине, выпускала их на заре своего существования, чем и заложила основы своего успеха. Стив Возняк и Стив Джобс, основавшие в 1976 году всемирно известную фирму Apple Computer, начинали свою деятельность несколькими годами раньше как раз с того, что перепродавали бытовые электронные приборы и, в частности, таскали "синие ящики" на продажу по студенческим общежитиям.

"Синий ящик" был неоценимым приспособлением потому, что позволял проделывать одну хитрую уловку, рассчитанную на некоторые несовершенства устройства американской системы дальней телефонной связи. "Ящик" испускал высокотональный свист на'частоте 2600 герц, а именно эта частота в годы расцвета фрикинга была задающей для переключения в системе дальней телефонной связи AT&T. Как только аппаратура телефонной сети засекала тональный сигнал, "ящик" переходил в состояние готовности для нового вызова. Благодаря последовательностям разных сигналов из "ящика" его обладатель мог дозвониться до любого телефона на земном шаре. Таким способом фрики путешествовали по всем сетям телефонной империи Bell, не сходя с места и только держа "ящик" в руке. Некоторые даже звонили своим приятелям в соседнем доме по каналам дальней связи, проходящим чуть ли не через пятнадцать стран, - просто потому, что им нравилось слушать, как в телефонной трубке один за другим раздаются щелчки разных автоматических коммутаторов: приятно ведь, когда все телефонные компании мира открывают тебе свои каналы! Со временем эти "ящики" перестали быть только синими, появились похожие устройства других цветов, каждое из которых выполняло особую функцию, но принцип оставался неизменным: изловчиться так, чтобы остаться незамеченным автоматизированными определителями источника сигналов, по данным которых телефонные компании предъявляют счета на оплату разговоров.

Лучшие дни для фриков были в начале 70-х. Ходили легенды об одном счастливчике по имени Джон Дрейпер, получившем прозвище "Капитан Кранч" после того, как он впервые - случайно - обнаружил, что игрушечный свисток в коробке с набором подарков для детей "Капитан Кранч" идеально совпадает по частоте с 2600-герцевым сигналом телефонной компании.

Многие фрики были технически очень грамотными людьми и стремились как можно больше узнать о предмете своего увлечения. Один из фриков по имени Джо - кстати, слепой - увлекся телефонами, будучи еще маленьким ребенком. В восьмилетнем возрасте он уже умел свистеть, имитируя 2600-герцевый сигнал AT&T, - "синим ящиком" ему служили его собственные губы. Позднее, окончив колледж и стремясь узнать о телефонных сетях еще больше, Джо исколесил на автобусах всю страну. Всюду, где существовали местные отделения телефонных компаний, он записывался на платные экскурсии, и когда его водили по служебным помещениям, прикасался к аппаратуре и на ощупь познавал то новое, чему еще не учат студентов. Он не собирался вредить телефонным компаниям и приносить им убытки - он хотел устроиться на работу. Однако о Джо уже шла дурная слава как о фрике, и, несмотря на его обширные знания, никто не хотел брать его к себе. Впрочем, в одном из отделений компании Bell в Денвере его все-таки взяли на должность сотрудника по устрйяе-нию неисправностей в сетях, и тогда ои наконец перестая свистеть; Главное, чего ему хотелось, - это ощутить себя неотъемлемой частицей этой системы.

Телефонным компаниям, в свою очередь, надо было привлекать таких людей, как Джо, на свою сторону. Ведь в середине 70-х годов убытки AT&T из-за проделок фриков достигали 30 миллионов долларов в год*. И как выяснилось, немалую долю неоплаченных звонков составляли звонки самих служащих и мелких предпринимателей, старавшихся уклониться от платы за разговоры на дальние расстояния. Корпорация AT&T не могла быстро изменить все свои схемы обработки сигналов, и поэтому ее руководители решили выследить фриков и прекратить их выходки. В разных узлах сети было Подключено разнообразное оборудование дяя отслеживания источников сигналов, и сотрудники в течение нескольких лет кропотливо перепроверяли десятки миллионов звонков. К началу 80-х такие процедуры проверки стали общепринятыми, были автоматизированы, и специалисты из Bell Laboratories- научно-исследовательского подразделения AT&T - разработали компьютерные программы, позволявшие отслеживать сигналы "синих ящиков" и определять их местонахождение. С помощью такой сложной аппаратуры (да к тому же еще и платных осведомителей) AT&T выловила несколько сотен "синих ящиков".

В 1971 году фрики оказались ненадолго связанными с молодежными политическими движениями. Лидер одной из бунтарски настроенных молодежных группировок по имени Эбби Хофман вместе с телефонным фриком, называвшим себя Ал Белл, стал выпускать бюллетень под названием "Путь международной партии молодежи", сокращенно YIPL. Редакция этого издания размещалась в том же здании на Бликер-стрит в Нью-Йорке, где находилась штаб-квартира молодежного движения "Йиппи", да и вообще YIPL мыслился как техническое подразделение "Йиппи". Согласно воззрениям Хофма-на, самым решающим фактором в любой революции были средства связи. Освобождение их из-под гнета эксплуататоров должно было стать якобы важнейшей задачей восставших масс. Однако у фрика по кличке Ал Белл были другие взгляды на этот счет: ему казалось, что в техническом издании не должно быть места политике. В 1973 году он разругался с Хофманом, ушел из YIPL и основал свое собственное детище, которому дал красноречивое название ТАР-от слов "Программа технической помощи".

Материалы, печатавшиеся в маленькой газетке ТАР, по большей части отбирались из внутриведомственных журналов, издававшихся корпорацией AT&T. Для широкой публики эти материалы не предназначались. В этом-то и была вся соль. Если "классическим" фрикам вроде "Капитана Кранча" было достаточно бесплатных развлечений по телефону, то лидеры ТАР, хоть и старались не лезть в гущу политических баталий, все же считали своим долгом распространять среди рядовых граждан как можно больше сведений о закулисных делах телефонных компаний. И они в этом преуспели: к 1975 году на газетку ТАР, выходившую на четырех полосах, подписалось бояее 30 тысяч человек по всей стране. Большинство из них составляли одинокие люди, погруженные в свои увлечения, преимущественно в области технических знаний. ТАР стала для них и учебником, и справочным пособием. Материалы, публиковавшиеся в ней, были выдержаны в строгом научно-техническом стиле, без скидок на непрофессионализм читателей, и содержали разнообразные полезные советы вроде того, как отпирать замки без ключей, добывать мелкие товары из торговых автоматов или вытряхивать жетоны из уличных телефонов. Кроме того, в этой газете частенько публиковались номера засекреченных телефонов; особой популярностью у читателей пользовались номера в Белом доме и Букингемском дворце. В 1979 году, когда американских граждан взяли в заложники в Иране, ТАР напечатала номер телефона американского посольства в Тегеране. По пятницам вечером несколько человек из узкого круга ТАР собирались в одном ресторанчике в Манхэттене, причем некоторые из них не успевали переодеться после рабочего дня и оставались в строгих костюмах и галстуках, в которых было положено являться на работу в тех учреждениях, где они занимали свои должности. После рабочего дня, как и на страницах своей газеты, они обращались друг к другу по прозвищам: "Профессор", "Знахарь", "Доктор-атомщик".

В конце 70-х лидерство в ТАР перешло к фрику по прозвищу "Том Эдисон", который привел с собой своего дружка, завзятого любителя всяких штучек с телефонными сетями. Называли его "Чеширский Котелок", и был он технарем-одиночкой, к тому же помешанным на научной фантастике. Тощий, бледный, со впалыми щеками, похожий на затворника, Чеширский Котелок занимался телефонным фрикин-гом еще с 60-х годов. Когда ему было двенадцать лет, он научился подключать к телефонной розетке шнур от родительского радиоприемника и,.сидя за столом и будто бы делая уроки, подносил трубку к уху и слушал музыку. Если в комнату входила мать, он просто клал трубку. К 19 годам он уже разбирался в телексах: запрограммировал свой домашний компьютер так, чтобы он имитировал работу устройства телексной связи, и начал рассылать телексные сообщения по всему свету. Позднее, уже будучи многолетним читателем ТАР, он перебрался в Манхэттен, ухитрился получить работу в отделе компьютерной техники одного банка и вошел в узкий круг людей, издававших ТАР.

Людей, которые сплотились вокруг ТАР, объединяло общее Вообще-то на самом деле людям вроде Чеширского Котелка доставляло удовольствие не столько одурачивать кабинетных чиновников, сколько проникать в их самые уязвимые места и получать от этого максимальную отдачу. Скрытые рейды в систему связи стали для них образом жизни. Получать какую-либо выгоду, обманывая AT&T - самую косную бюрократическую монополию в мире, - значило вести борьбу против всего, вызывающего отвращение в этой корпорации.

По мере того как во второй половине 70-х расширялись частные компьютерные сети, стали появляться и новые молодые фрики, подобные Роско и Кевину Митнику, - хорошо разбирающиеся не только в телефонах, но и в компьютерах. И если уж телефонная сеть могла так прочно завладеть воображением таких парней, то сколько же соблазнов таили в себе сети, связывавшие компьютеры крупных фирм! Проникнуть в эти сети можно было с помощью модема - устройства, преобразующего цифровые сигналы компьютера в последовательности звуковых сигналов, передающихся по линиям телефонной связи. Чтобы подключиться к такой системе, перво-наперво требовался идентификатор пользователя - какое-то имя, распознаваемое компьютером как указатель человека, которому разрешен доступ к сети. Затем нужно было ввести соответствующий пароль. Но в те годы, когда средства защиты данных еще не были разработаны, можно было обойтись и без пароля.

Компьютерные технологии усложнялись, и фрикам требовалось непрерывно пополнять свои знания. Прежние электромеханические коммутаторы во всем мире уступали место электронным схемам переключения с программным управлением. Поэтому и фрикам приходилось менять приемы проникновения в телефонные сети. Риск возрастал, а вместе с ним - и чувство опасности, и соблазн получить более крупную отдачу. Возможности телефонных компаний автоматически распознавать источники посторонних сигналов стремительно возрастали, но с ростом опасности рос и азарт фриков. Едва только "взломщику" удавалось обойти барьеры службы слежения и получить контроль над каким-нибудь офисным коммутатором или компьютером, обрабатывающим данные о телефонных звонках для распечатки счетов за разговоры, этот контроль становился поистине безграничным. Фрики молодого поколения могли сделать гораздо больше, чем просто бесплатно болтать по телефону: например, подслушивать чужие разговоры, подтасовывать счета на оплату, а порой и просто отключать телефон какому-нибудь абоненту. Один фрик даже ухитрился перекодировать домашний телефон какого-то абонента так, что в системе связи он стал восприниматься как уличный телефон-автомат. И всякий раз, когда злополучный абонент снимал трубку, голос, записанный на магнитофонной ленте, требовал опустить в прорезь десятицентовую монету. Понятное дело, мало кто из фриков мог устоять перед искушением воспользоваться такими возможностями.

В 1983 году, когда ТАР уже была близка к тому, чтобы своей деятельностью ознаменовать слияние компьютерной техники и телефонной связи, произошло событие, предсказать которое не мог никто. Жилище Тома Эдисона - двухэтажный дом на несколько семей - внезапно охватил пожар. Как выяснилось, оно стало объектом и ограбления, и поджога. Ограбление было проделано профессионально: похитили компьютер Тома и все дискеты с записями, касавшимися ТАР, т.е. его рабочие инструменты. А вот поджог, наоборот, был совершен неумело: бензин разбрызгали только кое-где и не открыли окна, так что пламя не смогло разгореться. После этого Том и Чеширский Котелок упорно твердили, что поджигателей наняла телефонная компания, но доказать это не смогли. Расследовать это дело не было возможности: у Тома была достаточно солидная работа и репутация профессионала, которую нужно было поддерживать. Чеширский Котелок нанял грузовик и вывез из дома то, что уцелело, в том числе несколько сотен напечатанных номеров ТАР, к себе в Манхэттен. Но оправиться после такого удара ТАР так и не смогла. Через несколько месяцев после пожара вышел в свет .последний номер.

У фриков в Южной Калифорнии тоже было свое объединение, слабо напоминающее ТАР. Примерно раз в месяц группа из нескольких человек, включая Роско и иногда Кевина, собиралась в одной пиццерии в Голливуде, чтобы обменяться информацией и просто поболтать. Но никакой определенной социальной или политической направленности в этих встречах не было, и организованы калифорнийские фрики были куда слабее, чем их собратья на восточном побережье, так что ни в какое движение их встречи не вылились.

Роско хоть и регулярно читал ТАР, все же избегал "синих ящиков" и прочих электронных приспособлений из арсенала фриков прежних времен: уж слишком легко стало выследить того, кто ими пользуется. Вместо этого он предпочитал брать максимум возможного от удачных разовых прорывов в компьютеризованные телефонные сети. Бесспорно, в его натуре не было такого обременительного качества, как умеренность. Он хвастался, будто успел узнать о телефонных сетях и компьютерах, управляющих ими, так мноГО, что никто в Штатах с ним не сравнится. В его записных книжках было полным-полно номеров частных линий, по которым можно было попасть в ведомственные АТС таких крупных корпораций, как Еххоп и Ralston Purina, а также кодов доступа к служебным компьютерам начиная с заводов и кончая авиалиниями. Еще он похвалялся, что может заказать билет на самолет и не заплатить за это, найти регистрационные данные любого автомобиля и даже проникнуть в компьютер, обрабатывающий документы полиции. В отличие от большинства "классических" фриков, которые видели цель занятий в том, чтобы ловко одурачивать телефонные компании, Роско считал свое мастерство возможным оружием. Ведь имея доступ к компьютерам телефонной сети, он мог менять номера телефонов, отключать их или посылать кому-нибудь счета на многие тысячи долларов. Те номера, которые хранились в его записных книжках, он "выудил" в течение долгих часов кропотливой работы за компьютером в университете. Но кое-каким особенно хитрым штучкам его научил Кевин Мятник.

Они познакомились в 1978 году. Однажды Роско крутил регулятор настройки своего приемника и случайно попал на перебранку между двумя радиолюбителями. Дежурный оператор упрекал какого-то парня-радиолюбителя, которого звали, как выяснилось, Кевин Митмик, за то, что тот нелегально совершал телефонные вызовы на дальние расстояния, пользуясь крадеными кодами многоканальной связи. В то время Роско ничего не смыслил ни в телефонах, ни в компьютерах. Но по рассерженному голосу незнакомого человека он сообразил, что либо этого Кевина Митника обвиняют несправедливо, либо он и впрямь совершил что-то ужасное. Склоняясь скорее к первому предположению, Роско включил свой магнитофон и стал-записывать раздраженные возгласы, доносившиеся из приемника. А потом связался по радио с Кевином и сообщил, что у него есть такая запись и он может дать ее, если ему, Кевину, она понадобится. Почувствовав в Роско возможного союзника, Кевин сообщил ему свой номер теле фона, чтобы они могли перезваниваться. Как Роско выяснил позже, это был внутренний номер телефонной компании, неизвестный.рядо-вым абонентам и предназначенный для сотрудников, проверявших абонентские линии. Этот юный Кевин, хоть он и был на три года моложе, сразу понравился Роско. Он не поленился поехать в долину Сан-Фернандо, встретился там с Кевином, отдал ему ленту с записью и постарался укрепить завязавшуюся дружбу. С тех пор Кевин иногда и сам звонил Роско из Сан-Фернандо в Голливуд, и они часами болтали по телефону. Когда Роско поинтересовался, на какие деньги старшеклассник может позволить себе такие долгие разговоры, Кевин только рассмеялся в ответ.

К тому времени, когда Сьюзен встретила Роско в 1980 году, он занимался фрикингом чуть меньше года. Она мгновенно влюбилась в него. Роско оказался первым мужчиной в ее жизни, у которого были проблески интеллекта и в чьей жизни не было места наркотикам. А его увлеченность компьютерами просто зачаровывала ее. Он возносил обычный телефонный фрикинг на новый, более высокий уровень, где требовалось разбираться и в телефонах и в компьютерах. А для Сьюзен этот уровень был недосягаемо привлекателен. Кроме того, оба они были одарены способностью мастерски говорить по телефону С незнакомыми людьми и добиваться своего. Да ив самом деле, как много можно было получить от одного телефонного звонка! Еще когда Сьюзен была подростком, она овладела умением заговаривать зубы, которое называла "психологической диверсией" и благодаря которому, например, ее много раз бесплатно пускали на концерты рок-групп. Она представлялась как секретарь какого-нибудь начальника из фирмы, занимающейся шоу-бизнесом, и ее включали в список приглашенных. Неудивительно, что она гордилась этим своим умением. Ну а если им обоим - Сьюзен и Роско - чего-то не хватало. так это той внутренней силы, которая побуждает людей говорить правду.

Роско и Сьюзен стали встречаться. Роско учился в университете Южной Калифорнии, и расписание занятий, по его словам, было те ким плотным, что они могли видеться лишь изредка по вечерам. Но Сьюзен это вполне устраивало, потому что у нее было две работы Одна - работа оператора в телефонной справочной службе - денег приносила мало. Вторая была намного более прибыльной: Сьюзен подрабатывала в одном публичном доме в Ван-Нюйсе. Ее истории о психологе-консультанте быстро прекратились: у Роско было правилом узнавать о людях все, что только можно, и Сьюзен не была для него исключением. Когда он выяснил, чем она занимается на самом деле, он посчитал это скорее забавным, чем вульгарным.

По сути дела, отношения между Сьюзен и Роско напоминали деловые, но со странным оттенком, куда едва-едва примешивалось любовное влечение. Например, иногда, встретившись, они шли в вычислительный центр университета, где Роско сажал Сьюзен перед компьютером, чтобы она забавлялась играми, а сам отправлялся "работать". Со временем Сьюзен догадалась, что Роско манипулировал с бухгалтерскими счетами университетского вычислительного центра, чтобы за счет университета подключаться к другим компьютерам по всей стране. Тогда ей надоели компьютерные игры, и она переключила все свое внимание на то, что делает Роско. Через некоторое время он начал посвящать ее в тонкости своего ремесла.

Сьюзен оказалась способной ученицей. У нее оказался талант, позволивший ей быстро научиться проникать в закрытые для посторонних компьютерные системы. И она даже начала "специализироваться" на компьютерах оборонного комплекса. В этих компьютерах содержались не просто данные - это была мощь государства. Ведь от этой информации зависела деятельность Пентагона. И Сьюзен буквально упивалась тем, что она - которую выгнали из школы, которая убежала из дому и шаталась по улицам, никому не нужная, - теперь могла бесконтрольно и безнаказанно проникать в тайны военной империи. Но все-таки у нее еще было недостаточно опыта и знаний, чтобы справиться с компьютерами и сетями связи министерства обороны. И недостаток чисто технических познаний она восполняла другими навыками. Например, она стала ездить к военным базам и прогуливаться там возле офицерских клубов, чтобы обратить на себя внимание. Таким образом Сьюзен знакомилась со старшими офицерами, соблазняла их и наведывалась к ним на квартиры. Когда они спали, она обыскивала все в поисках компьютерных паролей и кодов доступа. Роско, разумеется, не мог воспользоваться таким приемом, и Сьюзен испытывала тайное удовольствие от того, что она обладает способностями, которых нет у него. О каждом новом успехе она с гордостью сообщала Роско, тот расхваливал ее на все лады и при этом аккуратно заносил добытую информацию в записную книжку.

Работа в публичном доме приносила Сьюзен примерно 1200 долларов в неделю, и эти деньги были очень кстати. Зря не пропадало ни цента, все, что можно, Сьюзен вкладывала в компьютерную технику и в телефонное оборудование. У себя дома она провела одну телефонную линию для пересылки данных и еще одну, которую назвала "мгновенное реле". Кто бы ни позвонил по номеру этого "реле", получал в ответ разглагольствования Сьюзен на любую тему, которая ей нравилась. В то же время она штудировала материалы и училась пользоваться операционной системой RSTS, которая была установлена на компьютерах PDP фирмы Digital Equipment. Для компьютерных взломщиков операционная система представляет наибольшую ценность: ведь она не только управляет, но еще и охраняет компьютер, регулируя доступ к нему и ограничивая возможности пользователей.

Роско частенько пользовался квартирой Сьюзен в Ван-Нюйсе как штабом своих "боевых действий". Иногда с ним приходил его младший напарник, пухлый неуклюжий парень в очках по имени Кевин Митник. Выглядел он так, как выглядят те, кого стараются не брать в спортивные команды: рубашка то и дело выбивалась из-за пояса, а фигура сильно смахивала по форме на грушу, так что любые джинсы на нем казались совершенно неуместными. Кевину было семнадцать лет, и провел он их не очень-то счастливо. Когда ему было три года, его родители развелись. Мать стала работать официанткой в какой-то забегаловке и искать знакомств с мужчинами. Но лишь только маленький Кевин начинал привыкать к новому папе, как тот исчезал и больше не появлялся. Его настоящий отец редко давал о себе знать: он уже был женат, и у него-водрастал второй сын, стройный, и более симпатичный на вид. Да и среди одноклассников Кевину не удавалось завести друзей: как только он успевал привыкнуть к новой шю' ле, его мать переселялась с ним в другое место, и ему приходилось идти в другую школу. Поэтому неудивительно, что Кевин с детства пристрастился к телефону.

С первого же дня Сьюзен и Кевин не понравились друг другу. Для Кевина от Сьюзен не было никакой пользы, а Сьюзен невзлюбила его за неповоротливость, так не похожую на обаятельное изящество Роско. Но что важнее, она сразу почувствовала в Кевине скверный нрав, которого не было у Роско. Этот увалень постоянно делал кому-то пакости: то отключал телефоны, то сыпал похабщиной по любительскому радио. В то же время у него был очень теплый, вкрадчивый, располагающий к себе голос. Благодаря этому Кевину удавалось входить в доверие даже к самым настороженным людям, чтобы выудить у них компьютерные пароли. И о системах телефонной связи он знал едва ли не больше, чем Роско. К тому же у него была потрясающая память: ему стоило лишь одну-две минуты посмотреть на список компьютерных паролей, и часом позже он мог воспроизвести его наизусть.

И Роско, и Кевин гордились своим умением общаться с людьми. На их взгляд, в любом разговоре можно было подчинить себе собеседника, если говорить авторитетным тоном знатока, даже если в этой области ты ничего не смыслишь. Время от времени они названивали в отдел дистанционной связи какой-нибудь компании и недовольным начальственным голосом требовали объяснить, почему тот или иной номер АТС не удается набрать из города. И напуганный оператор объяснял им, как набрать интересующий их номер.

Обычно в таких случаях Кевин предпочитал импровизировать, полагаясь на свою интуицию, а Роско возвел свое умение разговаривать с людьми чуть ли не в ранг искусства. Он вел специальную записную книжку, куда вписывал имена и должности телефонисток и операторов разных фирм и их начальников. Там же он помечал, новички они или опытные работники, насколько хорошо информированы, расположены к разговорам или нет. Заносил он в книжку и сведения, так сказать, личного характера, добытые в течение, долгих часов разговоров по телефону: их увлечения, имена детей, любимые виды спорта и места, где они любят бывать в отпуске и по выходным.

Ни для Роско, ни для Кевина деньги не были главным стимулом, побуждавшим проникать в чужие компьютеры. Гораздо больше их привлекал сам факт засекреченности какой-то информации и вообще все то, что спрятано отпосторонних-Очень редко они пытались продать кому-нибудь добытую информацию, хотя на какие-то сведения наверняка нашлись бы покупатели. Ловкачи, профессионально занимающиеся промышленным шпионажем, без раздумий отстегнули бы кругленькую сумму за те блокноты, в которых Роско записывал пароли и'коды доступа. Но для Кевина и Роско фрикинг был чем-то вроде высокого искусства, которое деньги могли только обесценить. А для Роеко тут был еще и сладкий привкус ощущения своего могущества. Оглушить какого-нибудь незнаюомого человека ворохом фактов из его личной жизни, которые, как он считал, известны только ему одному, и слушать, как он в замешательстве бормочет что-то в телефонную трубку, - вот в чем для Роско заключалось наивысшее наслаждение!

Кроме Роско и Кевина к Сьюзен стал захаживать Стив Роудс, развязный пятнадцатилетний лоботряс из Пасадены с копной прямых темных волос, спускавшихся ниже плеч. Он тоже умел говорить с людьми обходительно и, когда надо, притворялся застенчивым, благодаря этому ему удавалось заставать собеседника врасплох. Несмотря на юный возраст, он был уже опытным фриком и даже удостоился мрачного признания своих заслуг со стороны сотрудников службы защиты данных компании Pacific Bell - как раз от тех людей, которых ему нравилось обводить вокруг пальца. Он так усердно названивал из телефонов-автоматов поблизости от своего дома, что телефонной компании пришлось убрать из-под автоматов подставки для ног. . Подобно Роско .с Кевином, Стив начинал как заядлый радиолюбитель. Да и позже они частенько пользовались приемниками-передатчиками двусторонней связи, чтобы переговариваться друг с другом, когда поочередно "прочесывали" служебные телефоны в поисках полезной информации. Впрочем, каковы бы ни были различия в характерах этих юных фриков, их познания и природные способности приносили нужные результаты. Работая совместно, они научились добывать номера потерянных или украденных кредитных карточек для оплаты телефонных разговоров, причем способ изобрели оригинальный: тот номер телефона специальной службы телефонной компании, по которому люди, потерявшие свои карточки, должны были звонить и ставить компанию об этом в известность, они ухитрились переключить на свой телефонный аппарат и принимали звонки вежливыми словами: "Компания "Пасифик Белл" слушает. Какие у вас проблемы?". Понятное дело, ничего не подозревавшие люди сообщали номера своих потерянных карточек, и фрики могли без зазрения совести пользоваться ими, пока телефонная компания, считавшая эти карточки действительными, не выставляла злополучным владельцам счет на кругленькую сумму.

Все эти познания они накапливали в течение месяцев кропотливых поисков. Где только можно, они находили справочники и списки ведомственных телефонов; записывались на платные экскурсии в любые фирмы, чтобы познакомиться с расположением зданий и системой связи. Иногда им удавалось втереть очки телефонистке, принимающей заказы на регистрацию кредитных карточек, и из разговора с ней получить кое-какие сведения.

Изредка все они собирались вместе и устраивали нечто вроде "мозгового штурма", и тогда рождались еще более ловкие проделки. Однажды Стив Роудс придумал, как переключить на их телефонный аппарат номер справочной телефонной службы в городе Провидено, штат Род-Айленд. И когда стали раздаваться звонки желающих узнать чей-нибудь номер телефона, фрики стали наслаждаться на век? катушку. Отвечали они примерно так: "А этот человек белый или чернокожий? Видите ли, у нас два разных телефонных справочника по цвету кожи". Или: "Запишите, пожалуйста, номер: восемь-семь-пять-ноль с половиной. Вы знаете, как набрать половину?"

Всепоглощающая страсть к Роско продлилась у Сьюзен несколько месяцев. А потом она стала замечать, что он проводит с ней все меньше и меньше времени и все более неохотно. Кто-то сообщил ей, что он ее обманывает. Как выяснилось, Роско стал встречаться с еще одной девицей, студенткой юридического факультета, которая была настолько же целеустремленной и деловитой, насколько Сьюзен - беспорядочной и разболтанной. Судя по всему, с помощью этой студентки, а точнее, ее родителей, Роско намеревался завязать связи среди респектабельной публики Лос-Анджелеса. Сьюзен впала в отчаяние. Выходит, этот парень только делал вид, что влюблен в нее, а на самом деле лишь пользовался ее навыками в хакерском ремесле! Она попыталась выяснить отношения, но он только посмеялся в ответ. Тогда она прибегла к завуалированной угрозе: дескать, вот-вот к ней на квартиру заявятся агенты ФБР, и что тогда ей делать? Роско сделал вид, будто эти слова озадачили его. Сьюзен никак не могла смириться с мыслью, что Роско разрывается между двумя любовницами. Чуть позже она предложила отправиться в Лас-Вегас и быстренько пожениться. В ответ Роско сочувственно улыбнулся и заметил, что она неправильно понимает положение вещей. Это была его ошибка. Он не учел один факт: женщина, чьи надежды он только что разбил, слишком часто ощущала свою ущербность. И так безжалостно оттолкнув ее, Роско нажил в ней врага. Он еще не знал, на что способны темные силы ее души.

Эдди Ривера, молодой независимый литератор из Лос-Анджелеса не вполне ясно представлял себе, какой материал ему подвернулся. Когда однажды он вылезал из своего автомобиля на бульваре Сансет погожим днем в конце апреля 1980 года, на глаза ему попался рекламный воздушный шар с надписью крупными буквами: "Телеконференция UFO. Звоните сейчас же!" В нем проснулось любопытство. Эдди позвонил по указанному телефону и попал на праздную болтовню трех человек, да еще на фоне какой-то телевизионной передачи. Минут пять Эдди молча слушал эту болтовню, а потом до него дошло, что на этом материале можно сделать очень даже недурную статью или репортаж, не похожий на те, какие он делал раньше, - о рок-музыке, - и выгодно продать какому-нибудь изданию. Как когда-то случилось со Сьюзен, ему во что бы то ни стало захотелось увидеться с тем парнем, который вел конференцию. Он вмешался в разговор:

- Извиняюсь, ребятки, но если вы знаете, кто тут у вас организует все это дело, попросите его позвонить мне.

В трубке сразу наступило молчание. У Эдди возникло такое ощущение, словно он ночью вышел на кухню, включил свет и увидел, как по углам торопливо разбегаются тараканы. И все же просьба сработала. В тот же день Эдди получил первый звонок. А вскоре он договорился о заказе на статью от газеты Los Angeles Weekly и приступил к работе.

Первая встреча произошла в магазине бытовых электроприборов на бульваре Санта-Моника. Этим магазином владел Барни - старший приятель и спонсор Роско. Когда не нужно было идти в университет или вести телеконференцию с домашнего телефона, Роско наведывался в этот магазин. Покупателей там почти не было, торговый зал был захламлен старыми полуразобранными телевизорами и деталями к ним. Барни не получал никакой прибыли от того, что содержал это заведение, но он охотно пользовался конференц-связью, чтобы заводить знакомства с молоденькими девушками.

Поначалу Эдди толком не знал, чего ему ожидать. Роско явился на встречу на редкость аккуратно одетым, причесанным и приглаженным, хотя и рубашка и штаны на нем были изрядно поношенными и далеко не модными. Вообще он больше напоминал студента технического факультета, чем телефонного хулигана.

Барни-вывесил на дверях магазина табличку "Закрыто", и все трое, как это обычно делал Эдди перед началом каждого неформального интервью, отправились за пончиками. Роско, как и все его приятели-фрики, питался почти всегда на скорую руку - в забегаловках, из автоматов быстрой еды, а обеды его состояли преимущественно из чизбургеров.

В первую же минуту разговора Роско заявил, что намерен, сам решать, сколько сведений и о чем получит от него Эдди. Не без гордости он сообщил Эдди, что знаете телефонах намного больше, чем средний служащий телефонной компании. При этом Эдди был удивлен тем, как речь Роско была густо усыпана техническими терминами и выражениями, принятыми в официальных документах. На любой вопрос Роско стремился подыскать как можно более уклончивый ответ. Его излюбленными оборотами были конструкции с пассивным залогом; не "я нашел", а "мной было найдено"; не "я позвонил по телефону", а "мной был начат телефонный разговор". Эдди решил, что такая своеобразная манера говорить выработалась у Роско из-за того, что он начитался документации телефонных компаний, которую собирал где только можно. Как бы там ни было на самом деле, благодаря такой сухой манере Роско как бы отстранял себя от предмета разговора. Видимо, так он больше чувствовал свою значительность.

По словам Роско, у него был какой-то приятель среди служащих телефонной компании, которому будто бы ничего не стоило провести Роско в коммутационный центр, где стоит мощный компьютер, контролирующий все телефоны в Голливуде. И вот будто бы однажды поздним вечером, находясь около этого компьютера, Роско пронаблюдал, как его приятель щелкнул по клавише и переключил какой-то сигнал. На другом конце отозвался женский голос, и в ответ приятель Роско произнес внушительно: "Говорит Фарра Фосетт". Затем он объяснил Роско, что служащие телефонной- компании обязаны контролировать все поступающие звонки круглосуточно. Естественно, такая работа утомляет и изматывает, так почему бы изредка не пошутить? Роско рассказывал всю эту историю так убедительно и с такими подробностями, что Эдди не усомнился в ее правдивости.

На первых порах - на стадии предварительного сбора материала для статьи - Роско держал в тайне все свои координаты, ничего не сообщал Эдди о том, когда и где его можно отыскать, и вообще вел себя.-как беглец, скрывающийся от преследователей. Если Эдди хотел связаться с ним по телефону, ему приходилось дожидаться, пока роско сам ему позвонит. Через несколько недель Роско дал ему номер телефона, по которому можно оставить сообщение. И только еще через месяц после этого Роско пригласил журналиста к себе на квартиру, в одну из десяти секций в неказистом двухэтажном белом здании, расположенном в захудалом микрорайоне на южной окраине Голливуда, где теснилось множество таких же убогих строений. Роско жил со своей матерью на первом этаже в квартире с двумя спальнями. Эдди успел заметить, что в окрестных домах первые этажи занимали магазинчики с книжками, журналами и прочей продукцией "для взрослых".

Учеба в университете и телефоны заполняли жизнь Роско почти целиком. Эдди слышал, что у Роско вроде была подруга, но в квартире не ощущалось никаких признаков ее существования. Однажды, правда, Роско познакомил Эдди с одной молодой особой по имени Сьюзен - странноватой, с причудами, девицей высокого роста и непропорционально широкими бедрами, но Эдди показалось, что отношения между ними не более чем приятельские. Главным делом в жизни Роско были телефоны, и именно из своей тесной спальни он и вел телеконференцию в HOBO-UFO. Его телефон звонил непрерывно, потому что желающих поучаствовать в конференции было немало. Роско управлял конференцией при помощи телефона с громкоговорителем: из него непрерывно доносился негромкий шум общего разговора, в который Роско мог вмешаться в любой момент. На другой телефонной линии у него стоял включенный автоответчик, который тоже часто принимал вызовы. Среди звонивших по этому номеру преобладали кокетливо хихикающие девчонки.

Эдди был немало удивлен тем, как Роско реагирует на звуковые сигналы телефонов: он мог определить номер телефона на слух по тому, как абонент на другом конце его набирает. Для этого нужно было обладать хорошим музыкальным слухом. И судя по тому, что в этой очень скромной, если не сказать убогой, квартирке были пианино и довольно приличная стереосистема, музыкальный слух у Роско действительно был. На стене спальни красовались наградные листы Высшей школы в Бельмонте. А по тому, как Роско общался со своей матерью, уроженкой Аргентины, почти не говорившей по-английски, можно было сделать вывод, что Роско - образцовый сын. Эдди был поражен тем, как свободно Роско говорит по-испански-без малейшей натуги, словно это его родной язык. Между тем его кожа совсем небыла смуглой, и английским языком он владел в самом что ни на есть откровенно американском варианте, так что и в голову не могло прийти, что его корни- в Аргентине; скорее уж где-нибудь в штате Айова.

Лишь один раз Роско показал Эдди, что в его натуре не все подчинено суховатой сдержанности. Произошло это, когда они ехали в машине через Голливуд и остановились на красный свет неподалеку от католической церкви, откуда как раз выходила небольшая группа латиноамериканцов.

- Задержись-ка на минутку! - внезапно выкрикнул Роско с заднего сиденья. - Я хочу малость потрепать им нервы! Он опустил стекло и чуть ли не по пояс высунулся из окна. - О Боже правый! - взвыл он по-испански и запричитал что-то еще, словно религиозный фанатик или юродивый. Когда машина тронулась и поехала прочь от остолбеневших прихожан, Роско откинулся на спинку сиденья и залился смехом. - На них это всегда действует! - воскликнул он. Из тех людей, которые регулярно участвовали в телеконференции, многие вообще не имели в жизни других развлечений, кроме разговоров и знакомств по телефону. По словам Роско, среди них было немало слепых или страдающих другими недугами, были еще домохозяйки и матери-одиночки. Многие страдали от нездоровой полноты. Из прозвищ, которыми они сами себя называли, - Рик-Трип, Дэн-Двойная Фаза или Майк-Монтажник, - Эдди заключил, что это были люди, имеющие определенные трудности в общении и потому так 'неуклюже пытавшиеся привнести в свою жизнь хоть какой-то намек на многозначительность и тайну. Это предположение укрепилось, когда через несколько недель работы над статьей ему разрешили побывать на одном из собраний фриков в квартире этого самого Дэна по прозвищу "Двойная Фаза". Как выяснилось, многие участники воспринимали это собрание как нечто гораздо большее, чем обычные посиделки. Уже один тот факт, что мало кто из собравшихся мог водить машину и, следовательно, был вынужден прибегать к другим способам передвижения, привносил в обстановку ощущение чего-то необычного. А на самом собрании царило угнетающее молчание: люди были слишком смущены, чтобы общаться друг с другом напрямую, без телефона.

Чтобы Эдди мог просветиться и лучше ориентироваться во всех этих вещах, Роско щедро снабдил его литературой: приволок ему кучу старых выпусков ТАР, причем отзывался о них с такой серьезностью, словно эта газета по общепризнанности не уступала журналу Newsweek. Эдди внимательно прочитал несколько выпусков; чаще всего остального там мелькали утверждения, будто ни один шифр, ни один охранный код не может быть абсолютно надежным. Из этого Эдди заключил, что материалы в газету писали люди, и впрямь находящиеся не в ладах с законом. Кроме того, Роско показал ему исторический номер журнала Esquire со статьей о телефонных фриках. Одним из героев этой статьи был небезызвестный "Капитан Кранч". Роско обозвал его идиотом, который и шагу не мог ступить без "синего ящика" потому что в искусстве фрикинга ничего не смыслил. По мнению Роско, настоящий фрик должен быть похож на Гарри Гудини - должен находить ходы и выходы в телефонных сетях как волшебник, без помощи всяких технических приспособлений. Впрочем, сам Роско все-таки пользовался одной штучкой-тональным кнопочным номеронабирателем, маленькой коробочкой из серого пластика, свободно умещавшейся на ладони. Спереди у нее была панель с десятью цифрами аля кнопочного набора, а сзади - отсек для батареек. Вещица простенькая, но неоценимо полезная: она посылала тональные сигналы на приемное устройство дисковых телефонных аппаратов. Роско подбирал тональные сигналы в точности так, чтобы получить доступ к ведомственной телефонной сети и пользоваться ею бесплатно. Когда он добирался до нее, искусственный голос охранного устройства спрашивал у него код. Роско набирал нужный код на панели своего бипера, и дело сделано: система открывалась, и он мог набирать в ней любой номер.

Однажды Роско явился на встречу в сопровождении своего приятеля по имени Кевин. Эдди уже слышал о нем, а теперь получил возможность познакомиться лично. Роско как-то сказал ему, что если его, Роско, умение манипулировать телефонами кажется Эдди незаурядным, то ему надо познакомиться с Кевином. Этот Кевин жил минутах в сорока езды от Роско, в долине Сан-Фернандо, и пока не имел водительских прав, Роско сам заезжал за ним и привозил к себе домой.

Кевин оказался очень полным, неуклюжим и застенчивым. Говорил мало, Роско по сравнению с ним выглядел чересчур говорливым. По его поведению и редким словам Эдди заключил, что все интересы Кевина исчерпывались только компьютерами и телефонами. Когда они вдвоем сообща занялись фрикингом, Эдди с удивлением отметил, что Роско то и дело обращается к Кевину за советами. Оказывается, Кевин знал об электронных коммутаторах телефонной компании еще больше, чем он сам. И в отличие от Роско, который, похоже, увлекся замыслом Эдди написать статью о фриках и потому охотно разрешал журналисту сопровождать его повсюду, Кевин не проявил к Эдди ни малейшего интереса. Да и сам Роско забывал о репортере, когда рядом был Кевин, - так поглощал его совместный фрикинг.

Эдди был поражен тем, как терпеливо и скрупулезно эти два паренька работали на компьютере. Например, Роско однажды целый час только и делал, что прогонял и просматривал на экране столбцы кодов доступа. Однако когда он и Кевин объединяли свои усилия, происходило вообще что-то невероятное. Однажды они пять часов просидели перед экраном компьютера, который им удалось подключить к компьютеру телефонной компании, и наблюдали, как по экрану бегут колонки цифр. При этом они страшно возбуждались, подпрыгивали на стульях и толкали друг друга, но Эдди не понимал причин этого возбуждения. Когда он попросил объяснить ему, что же они видят там, на экране, то ответом ему был рассеянный взгляд, в котором сквозило снисходительное удовлетворение. Нарушали эти парни какой-нибудь закон этим своим просмотром или нет, Эдди не знал. Кончилось все это тем, что он прекратил свои попытки получить хоть какой-нибудь ответ и сосредоточился лишь на том, чтобы не заснуть и не свалиться со стула.

Постепенно у Эдди стало укрепляться подозрение, что на роль главного героя его статьи больше подошел бы не Роско, а Кевин. Этот увалень непросто разбирался в телефонных сетях лучше Роско, но еще и учил старшего приятеля многим премудростям. Эдди уж совсем было решил предложить Кевину прогуляться вдвоем за чизбур-герами и по дороге потолковать с ним в отсутствие Роско, но в последний момент передумал. По мере того как он все глубже погружался в странную жизнь фриков, им все больше и больше овладевала тревога. Внешне жизнь Роско была ненамного богаче и разнообразнее, чем жизнь тех закомплексованных одиноких людей, которые день-деньской проводили на телеконференции. Однако Роско относился к этим людям наполовину восторженно, наполовину пренебрежительно- Восторг вызывался их безоговорочным уважением к нему, пренебрежение - пустотой их жизни. Но на Эдди образ жизни этих людей действовал очень удручающе. Да и не одно только это, а еще и бесконечное обилие непонятных технических терминов в речи Роско, и его неестественная манера говорить. Короче, Эдди начал жалеть, что ввязался в это дело, и стал тосковать по более привычным редакционным заданиям - то ли дело, например, взять интервью у ребят из какой-нибудь рок-группы в перерыве между выступлениями! Но вот наконец период его пребывания в качестве "почетного члена" группы фриков подошел к концу. Материал для статьи был собран, и пришла пора садиться и писать.

Статья Эдди, ставшая центральной публикацией в летнем (1980г.) рыпуске L. A. Weekly, произвела изрядное впечатление на всех, кто ее прочитал. На первом плане в ней была фигура Роско - получился ак бы собирательный образ телефонного фрика, способного творить отелефонамивсе что угодно. Вскоре после выхода статьи в свет Эдди прпал на одну вечеринку, где оживленно обсуждали эту статью. Когда Эрди заявил, что он-то и есть ее автор, гости оживились еще больше и наперебой заговорили о том, как было бы хорошо повидать этого Роско и научиться у него хотя бы некоторым из его штучек.

Между тем Сьюзен была охвачена страстью, на этот раз совсем другого рода: ей во что бы то ни стало хотелось найти какие-нибудь сведения, которые могли бы опорочить Роско в глазах всех окружающих и которым бы люди поверили. Ей казалось, что сделать это нетрудно: ведь телефонные вылазки Роско частенько приводили к вещам очень подозрительным с точки зрения закона. То, что при этом достанется и Кевину, ее ничуть не смущало. Кевин и Роско всегда делились добытой информацией друг с другом, а со Сьюзен - не всегда, поэтому ее не волновало, что у Кевина тоже могут случиться неприятности.

Первая возможность отомстить представилась ей, когда два приятеля проникли в систему связи фирмы U.S.Leasing. Немножко поколдовав с программами, Роско "выбил" для себя высокий уровень пользовательских привилегий на компьютере фирмы U.S.Leasing, размещавшейся в Сан-Франциско и имевшей в других городах филиалы, занимавшиеся сдачей в аренду различных транспортных средств, электронного оборудования и компьютеров. В большинстве многоабонентских распределенных компьютерных систем приняты иерархии привилегий для пользователей. Наивысший уровень привилегий присваивается администратору системы, которому позволено делать все что угодно, а рядовые пользователи могут оперировать ресурсами системы лишь с определенными ограничениями. Такой порядок действует эффективно лишь тогда, когда пользователи с низшими уровнями привилегий не могут найти способ выдать себя за обладателей высоких привилегий.

Поскольку многим фрикам был известен адрес доступа к сети U.S.Leasing, компьютер этой фирмы быстро стал для них излюбленным объектом упражнений. Чего только Роско и Сьюзен с ним не проделывали! Запускали адрес доступа на всевозможные электронные доски объявлений, проводили по системе "экскурсии" для начинающих фриков в познавательных целях и много чего еще. Фирма U.S.Leasing пользовалась только компьютерами PDP-11, на которых была установлена операционная система RSTS, имевшая дурную славу из-за своей ненадежности. Ее создавали в 70-е годы, и главной целью разработчиков было сделать ее как можно более удобной для пользователей. Например, каждому пользователю она автоматически присваивала пароль, стоило лишь ввести соответствующий запрос. Стоило кому угодно запросить отчет о состоянии системы, как она выдавала полный список пользователей. В качестве паролей многие, не желая утруждать себя, использовали свои собственные имена. Да к тому же, чтобы еще больше облегчить выбор пароля, фирма-изготовитель даже предлагала список слов типа "field" или "test", предназначавшихся для специалистов-прикладников, слабо разбиравшихся в тонкостях программирования. Но как раз им-то чаще всего присваивались высокие уровни привилегий.

Поэтому проникнуть в такой компьютер для фриков не составляло труда. Первым делом нужно было войти в сеть Telenet. Это была первая в истории коммерческая сеть. Компьютерные сети отличаются от телефонных тем, что разговоры проходят не по отдельным каналам, а напротив, много линий связи одних компьютеров с другими умещаются в одном канале. Передаваемая информация преобразуется в цифровую форму - в последовательности нулей и единиц, - и благодаря этому ее можно дробить на маленькие пакеты. Каждому пакету присваивается свой адрес, по которому система распознает, куда этот пакет должен быть доставлен. У специалистов это принято называть пакетной коммутацией.

Сеть Telenet была организована таким образом, что каждый пользователь мог выбрать тот или иной компьютерный терминал для обмена информацией, просто-напросто введя со своей клавиатуры определенную последовательность символов. После этого два компьютерных терминала соединялись автоматически. Пользовательские компьютеры, каждый со своим идентификатором, образовывали подобие сетки, и к каждому из них, будь то компьютер в солиднейшем Bank of America или в какой-нибудь захудалой конторе, можно было подключиться одним телефонным звонком.

Так вот, Сьюзен решила первым делом собрать доказательства Ей было известно, как трудно выследить людей, искусно проникающих в чужие компьютеры. Ведь единственные "отпечатки пальцев", которые они оставляют, - это переключения в электронных схемах, а с уверенностью сказать, кто именно их инициировал, практически невозможно. Даже километры распечаток, фиксирующих все действия взломщика внутри системы, все отданные им команды, бесполезны. если нет каких-то други убедительных фактов, подтверждающих, что взлом совершил тот или иной человек. Поэтому Сьюзен решила для начала раздобыть что-нибудь, написанное Роско от руки, чтобы иметь образец его почерка. Когда однажды он набросал на листке бумаги номер компьютера U.S.Leasing и несколько паролей, она внимательно проследила за тем, как он сложил этот листок и сунул в задний карман.

Сотрудников вычислительного центра U.S.Leasing немало удивило то, что однаизды декабрьским днем 1980 года с их компьютерами, выполнявшими обычные прикладные программы, стало твориться что-то непонятное. Они стали работать медленнее, чем обычно. Поэтому дежурный оператор испытал чувство облегчения, когда ближе к вечеру раздался телефонный звонок и чей-то голос в трубке представился специалистом по устранению неисправностей из Digital Equipment. Оператору он сообщил, что замедлилась работа всех компьютеров Digital Equipment всюду, где они установлены. Поэтому работы у него так много, что он не может поспеть всюду сам и попробует устранить неполадки по телефону. После этого он попросил оператора сообщить ему телефонный номер для установления связи с компьютером, символ для регистрации входа и пароль. Дежурный оператор с радостью выложил все эти сведения да еще и поблагодарил за помощь, на что голос в телефонной трубке заверил, что к следующему утру все будет в порядке.

Однако на следующее утро компьютеры не пришли в норму. Наоборот, ситуация оказалась еще хуже. Джон Уипл, один из вице-президентов U.S.Leasing, отвечающий за обработку данных, связался с местным филиалом Digital Equipment и попросил к телефону того сотрудника, который вчера разговаривал с дежурным оператором. Выяснилось, что сотрудника с таким именем в Сан-Франциско не было вовсе. Тогда Уипл позвонил в главный офис Digital Equipment в штате Массачусетс. Оттуда ответили, что вообще ни в одном их филиале человека с такой фамилией нет. И больше того, ни от одной фирмы, где установлены их компьютеры, жалоб на медленную работу не поступало. Уипл отправился в машинный зал.

- Кто-то пробрался в нашу сисгему, - сказал он оператору Сделать можно было только одно: обнаружить и уничтожить все незаконные подключения, а затем обзвонить всех зарегистрированных пользователей и дать им новые пароли. В этот же день тот самый неизвестный еще раз позвонил дежурному оператору. Говорил он так же доброжелательно, как и вчера. По его словам, принятые им меры не помогли.

- Мне что-то не удается войти в вашу машину, - сказал он озабоченно.

На этот раз оператор не попался в ловушку: - Оставьте мне свой номер, я вам перезвоню. - Ох, ко мне дозвониться трудно, - был ответ. - Давайте лучше я вам перезвоню.

На следующее утро, едва Уипл пришел на работу, его ждал неприятный сюрприз. Выяснилось, что принтер, подключенный к одному из компьютеров, всю ночь выдавал распечатки, пока не израсходовал весь рулон бумаги. Пол в машинном зале был устлан распечатками. Вся бумага была густо усеяна буквами. Но это был один и тот же текст, повторявшийся сотни раз: "Фантом пришел снова. Скоро я уничтожу все ваши диски, и основные и резервные, в системе А. Систему В я уже разрушил. Попробуйте восстановить ее, придурки!". Другой текст, тоже многократно повторявшийся, был короче: "Это наша месть!". А потом шли бесконечно повторявшиеся строчки: "Пошли вы на...! Пошли вы на...! Пошли вы на ...!"

Впрочем, среди этих непристойностей мелькали чьи-то имена. Одно имя - Роско, другое - Митник. Уипл задумался. Митник... МИТник? Неужели это студенты Массачусетского технологического?

Людей, в 60-е и 70-е годы сделавших вычислительную технику своей профессией, трудно было назвать порывистыми и горячими. В основном это были люди, погруженные в себя и предпочитавшие трудиться сосредоточенно и уединенно. В те годы компьютерная техника и обработка данных еще не начали бурно развиваться, и потому в этих областях трудно было прославиться или сделать громкую карьеру. Честолюбивые люди не шли в эту область. А те, кто шел, были людьми совсем другого склада. К их числу принадлежал и Джон Уипл. Эти люди, окончив школу, поступали в такие серьезные институты. как Массачусетский технологический, и начинали заниматься компьютерами только потому, что им еще с детства нравилось не играть, допустим, в футбол, а сидеть в комнате и разбирать на части радиоприемники. Некоторые из них были просто помешаны на математике и воспринимали компьютер всего лишь как инструмент для сложных вычислений.

Уипл профессионально занимался вычислительной техникой вот уже двадцать лет и за это время повидал немало шутников, вытворявших всякие штучки с компьютерами. Студенты Массачусетского технологического особенно славились такими проделками. Но их выходки были безобидными - вот в чем разница. А эти разрушители, того и гляди, ворвутся в машинный зал, испишут все стены похабными надписями и разнесут компьютеры на куски. Ведь они не только вывели на печать непристойные тексты, но и вправду проникли в файлы системы В, где хранились данные о расчетах с заказчиками, и разрушили базу данных. Уипл приказал отключить обе компьютерные системы от телефонных линий. Его тревожила не столько база данных (поскольку вся информация была продублирована и хранилась еще и на резервных носителях), сколько неизвестность: каковы вообще возможности этих неведомых хулиганов? Вдруг они еще раз проникнут в систему уже после того, как в ней сменят все пароли? В течение целого дня компьютеры U. S.Leasing не имели никакой связи с внешним миром, на них не выполнялись никакие операции, а все сотрудники загружали резервные копии и восстанавливали систему файлов. На эту работу ушли целые сутки. На следующее утро компьютеры снова подключили к телефонной сети.

Все пароли были заменены, и система казалась надежно защищенной, однако Уипл решил, что не успокоится, пока хулиганов не найдут и не изловят. Он снова позвонил в главный офис Digital Equipment, чтобы выяснить, что там думают об этой истории: как взломщики могли проникнуть в систему, и как предотвратить такие выходки в будущем? Ему казалось, что управляющие в главном офисе проникнутся к нему сочувствием, когда узнают, с какой неприятностью он столкнулся и как ее преодолел, да может быть, командируют в Сан-Франциско какого-нибудь молодого старательного специалиста по безопасности систем, чтобы разобраться на месте. Но откликнулись на его слова вяло, если не сказать холодно. Несколько минут ему пришлось потратить на то, чтобы там, на другом конце провода, вообще нашли человека, который согласился бы его выслушать. А перед тем как изложить суть дела, Уиплу предложили оформить заказ на поставку, да еще чтобы глава его фирмы завизировал подтверждение оплаты. Заказ на поставку ?! Какие-то призраки стирают его файлы, пишут непристойности, угрожают, а он должен в угоду руководству Digital Equipment оформлять заказ на поставку?

Правда, далеко не все фирмы-изготовители оборудования отреагировали бы в похожей ситуации на вопросы клиента так, как эта Фирму Digital Equipment основал в 1975 году некто Кен Ольсен, самоуверенный и решительный инженер из Массачусетского технологического института. В то время корпорация IBM в огромных количествах выпускала громоздкие дорогостоящие машины, рассчитанные на обработку больших массивов данных, причем в машинных залах они Ограждались стеклянными экранами, и к работе с ними допускались только специально подготовленные операторы. Объем продаж этих машин к середине 70-х достиг миллиарда долларов в год. А Кен Ольсен запустил свое предприятие с уставным капиталом всего-навсего в семьдесят тысяч и наладил выпуск малогабаритных компьютеров, с которыми могли самостоятельно работать пользователи-непрофессионалы. Саму идею такого "интерактивного" компьютера впервые выдвинули разработчики вычислительных систем из Массачусетского технологического института, и одна из их первых моделей легла в основу разработки первого компьютера Digital Equipment, получившего название PDP-1. Когда один из этих компьютеров появился в Массачусетском технологическом институте, его установили этажом выше того помещения, где находился компьютер IBM. Компьютер IBM защищали с двух сторон два стеклянных экрана, задания на обработку данных полагалось подавать пачками специальных перфокарт, и результаты можно было получить не раньше чем на следующий день. А компьютером Digital Equipment студенты могли пользоваться в любое время суток, команды вводились прямо с клавиатуры, и ответы были готовы через несколько секунд. Началось повальное увлечение новой "игрушкой". Студенты засиживались за новым компьютером до утра. Некоторые перестали вовремя питаться, следить за собой, начались массовые пропуски занятий.

Поначалу крупные заказы на новые компьютеры поступали в основном из университетов и научно-исследовательские центров.-По-степенно их известность росла и рапроетранялась itaipe - среди коммерческих фирм. Причины были те же - легкий доступ и быстродействие. Компьютеры IBM еще находили применение там, где с ними работали только профессионалы, - в вычислитедьных центрах крупных организаций, но для рядовых пользователей их громоздкость очень быстро стала серьезным недостатком. А удобные, компактные компьютеры Digital Equipment устраивали и многих профессионалов. не говоря уже о рядовых пользователях.

Джону Уиплу казалось, что люди, управляющие фирмой Digital Equipment руководствуются запросами и нуждами заказчиков. Не тут-то было. Его неприятно поразил холодный отклик на просьбу о помощи. Стало понятно, что руководству этой фирмы безразлично, что происходит с уже проданными изделиями.

Поэтому Уилл позвонил в ФБР. На следующее утро к нему в офис явились три агента из местного управления. Они проявили гораздо большую озабоченность, чем начальство Digital Equipment. Правда, по их расспросам чувствовалось, что им хочется найти подтверждение тому, что это дело федерального масштаба и, стало быть, заниматься им должны федеральные службы. В том, что совершено преступление, они не сомневались. Но затруднение состояло в том, что в США тогда не было федеральных законов, под которые однозначно подпадали бы действия такого рода. И лишь в том случае, если удалось бы "дотянуть" это дело до федерального масштаба, оно подпало бы под действие законов о мошенничестве с использованием средств передачи информации. С другой стороны, в штате Калифорния действовал и местный закон (принятый год назад и еще ни разу не применявшийся), каравший за недозволенное проникновение в компьютерные системы. Агенты ФБР посовещались и решили, что поскольку взлом компьютера никак не был связан с телефонными звонками между штатами, то здесь нужно руководствоваться решениями местных властей.

После этого Уилл позвонил в телефонную компанию Pacific Bell и попросил установить на его линиях определители номеров внешних абонентов. Там согласились. Правда, эта ловушка могла сработать, только если эти же злоумышленники позвонят снова. А какой-то внутренний голос нашептывал Уиплу, что они настолько самоуверенны, что действительно позвонят. Так и случилось. Звонок раздался во второй половине дня. Дежурного оператора предупредили, что надо затягивать разговор, чтобы система могла проследить номер, с которого говорит злоумышленник. И он старался тянуть разговор как можно дольше. А неизвестный обрушился на фирму U.S.Leasing с упреками: зачем-то, видите ли, отменили прежний пароль, так что он не смог подключиться к компьютеру и поправить дело. К счастью, он и сам не торопился вешать трубку. Проявляя зловещую осведомленность о компьютерной системе U.S.Leasing, он подробно объяснил оператору, что и как нужно делать, чтобы снова перевести компьютеры в режим он-лайн. Уипл и сотрудник телефонной компании напряженно слушали этот разговор по другому телефону. Когда наконец оператор положил трубку, Уипл успел расслышать, как неизвестный сказал, обращаясь к кому-то рядом с ним: -Кажется, они нас засекли...

Проследить злоумышленников удалось недалеко: это оказался терминал дальней связи "Спринт-порт" в Сан-Франциско - электронный вход компании GTE Sprint, в то время занимавшейся устройствами дальней связи. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: одной из самых излюбленных штучек фриков было пользоваться разными номерами телефонов, чтобы оставаться неуловимыми. Когда фрик собирался подключиться к чужому компьютеру, он сначала, чтобы затруднить слежение, выстраивал целую цепочку промежуточных подключений через несколько систем телефонной связи и таким образом на намеченный для взлома компьютер выходил с совершенно постороннего телефона. И уж в любом случае, заказывая связь, сообщал номер кем-то потерянной или украденной кредитной карточки. Такие меры предосторожности сильно затрудняли поиски номера телефона, с которого поступил первый сигнал.

Джону Уиплу пришлось сделать несколько телефонных звонков, прежде чем удалось связаться со службой безопасности фирмы Sprint. Там ему сообщили номер телефона, по которому, как его заверили, можно позвонить в любое время суток. Если злоумышленник позвонит еше раз, то Уиплу надлежало немедленно позвонить по этому номеру, чтобы в фирме Sprint проследили источник сигнала. Через несколько часов неизвестный и вправду позвонил снова. И опять бедняге-оператору пришлось удерживать его разговорами, и снова телефонная компания сумела проследить его до того же самого терминала. Уипл кинулся звонить по номеру, который ему дали в службе безопасности. И что же? На другом конце никто не снял трубку.

Уипл был не из тех, кто любит конфликтовать. Наоборот, он был человеком покладистым и миролюбивым. Но на этот раз он пришел в ярость. Увидеть, как принтер на собственном рабочем месте выплевывает непристойности, а деловую информацию уничтожают, - этого он не мог перенести спокойно. Уипл решил выяснить, подверглись ли такому же нападению другие фирмы в Сан-Франциско, работавшие на компьютерах Digital Equipment, или у злоумышленников были какие-то причины взломать компьютер именно у него, в U.S.Leasing. Поэтому он стал обзванивать прочие фирмы, где стояли компьютеры Digital. И в нескольких (по меньшей мере в пяти-шести) ему ответили, что их компьютеры тоже подверглись нападению. В одной крупной клинике только-только приобрели компьютер Digital и даже не успели его толком установить, как начались телефонные звонки и кто-о представляясь сотрудником Digital, требовал сообщить ему пароль я номер для подключения извне. Когда программист-оператор клиники пояснил, что компьютер еще не введен в действие, неизвестный потребовал соединить его с руководством клиники. Уши спросил у директора клиники, не объединить ли им усилия в поисках и судебном преследовании злоумышленника. Директор отказался наотрез: не в его интересах возбуждать слухи о том, что клиника пострадала от чего бы то ни было. Убытки от недоброй известности перевесят то удовлетворение, которое принесут ему арест и наказание преступника.

Уипл понял, что выслеживать компьютерных взломщиков ему придется в одиночку. На следующий день он распорядился снова отключить системы и еще раз заменить пароли всех абонентов. В компьютеры он ввел задание автоматически фиксировать все неудачные попытки подключения извне. Через день компьютеры опять заработали в режиме он-лайн. К концу дня, часа в четыре, взломщики появились снова и попытались проникнуть в систему. Не получилось. Словно мотыльки, разбивающиеся ночью о стекло лампы, они кружили вокруг системы, вводя один пароль за другим. Тогда Уипл приказал снова отключить компьютеры от всех внешних линий.

Тем временем среди сотрудников стали распространяться слухи о неуловимом взломщике. Особенно неприятно поразили Уипла слова одного из директоров компании, которые тот произнес с неловкой усмешкой:

- Может, есть смысл взять этого парня к нам на работу? Бесспорно, тот, кто умел проделывать такие штучки, разбирался в компьютерах просто блестяще - возразить тут нечего. Судя по командам, которые ему удалось ввести, даже сам Уипл уступал ему кое в каких тонкостях обращения с операционной системой. Но брать такого непорядочного человека на работу?.. Это чем-то смахивало на то, как если бы сексуальному манья дали работу в женском общежитии. И Уипл ответил своему коллеге довольно резко:

- А сколько еще человек пришлось бы взять на работу, чтобы следить за ним?..

Постепенно, убедившись в бесполезности любых попыток выследить взломщика, Уипл начал смиряться с мыслью, что все это дело придется списать в архив вместе с колоссальными затратами времени и усилий. Не оставалось ничего другого, кроме как подсчитать убытки и постараться забыть об этих безумных днях. .По его подсчетам, выходки взломщиков обошлись компании примерно в четверть миллиона долларов за счет потерь рабочего времени и необработан ных заказов. Шансы когда-нибудь установить личности злоумышлен никовбыли близки к нулю. И еще через несколько недель Уипл совсем прекратил заниматься этим делом.

Несколько лет спустя Роско и Кевиа, припертые к стене, утверж дали, будто их подставила Сьюзен: это она будто бы ввела в компью тер команду распечатать тексты их многократно повторявшимися именами, чтобы взлом приписали им. Напротив, Сьюзен твердила что Кевин и Роско проделали это по своей собственной инициативе.

Продолжая искать способ отмщения, Сьюзен решилась на лобо вую атаку. Первый шаг она сделала почти безобидный: завела доек телефонных разговоров на Роско, Кевина и Стива Роудса. Воспользо вавшись своим умением кокетничать и заговаривать зубы, она ухит рилась получить в расчетном отделе телефонной компании копш счетов, выставленных этим парням, и узнала номера их собеседни ков, а по номерам - их имена. Так она выяснила, насколько чаете Роско звонил своей новой подружке Джо-Мэри, и получила возможность следить за ним и дальше.

Роско довольно быстро осознал, что из союзника Сьюзен превратилась в противника. Она стала звонить ему в неурочное время и оставлять на автоответчике издевательские сообщения. Однажды она позвонила в фирму Ernst & Whinney, где Роско работал в отделе обработки данных, и сообщила, что один их сотрудник после рабочего дня пользуется служебными компьютерами в личных целях. В результате этого Роско оттуда уволили. Чтобы избавиться от ее преследования, он сменил и номер своего телефона и даже двухпроводную линию. которая вела к его квартире от коммутатора телефонной сети и обычно не должна была меняться при смене телефонного номера. Сьюзен в ответ поступила очень просто: испытанным способом раздобыла копию счета за телефонные разговоры, отправленного Джо-Мэри, и таким образом узнала новый номер Роско.

Были у нее и другие способы узнавать номера телефонов. Когда вьмснилось, что Кевин Митник сменил свой номер (а он проделывал это довольно часто), Сьюзен отправилась к нему в Панорама-сити. зажимами прикрепила к его телефонному проводу тестер и набрала обычную проверочную комбинацию цифр - код, которым пользуются сотрудники ремонтной службы, приходя по вызову, когда им нужно выяснить, какому номеру соответствует тот или иной провод. Однако она быстро поняла, что с Кевином надо считаться. Все входы и выходы в телефонных сетях он знал получше Роско. Да и когда они искали способы подключиться к компьютеру телефонной компании, Кевин оказался самым сообразительным из всех. Вот и сейчас он сумел заблокировать функцию автоматического определителя номера своего телефона, так что никто из тех, кому он звонил, не мог прочитать у себя на дисплее его номер. Эта же неудача постигла и Сьюзен, когда она, стоя рядом с домом Кевина, набрала на тестере проверочный код.

Вскоре Кевин стал сам подслушивать телефонные разговоры Сьюзен. Для этого он прикрепил к телефонному проводу, идущему от Дома Сьюзен, крохотный любительский радиопередатчик, упрятав его в распределительном блоке под навесом для автомобиля в нескольких шагах от ее дома. Не только сам Кевин, но и вообще любой желающий мог бы подслушивать разговоры Сьюзен, настроившись на определенную, редко используемую частоту в УКВ-диапазоне. Для большей надежности Роско и Кевин стали записывать разговоры Сьюзен на магнитофон; в основном это были долгие ночные беседы с другим фриком, с которым Сьюзен недавно начала встречаться. Приятели иной раз не могли удержаться от хихиканья, когда Сьюзен томным мурлыкающим голосом живописала своему новому дружку разные сочные подробности своей работы в публичном доме. И еще они записали на пленку тоже прозвучавшее в записи ее обращение к какому-то клиенту, собиравшемуся наведаться в "Кожаную крепость" - тот самый бордель, в мотором Сьюзен зарабатывала себе на жизнь. Голос, принадлежавший, несомненно, Сьюзен, но неправдоподобно ласковый, произносил:

- Полчаса стоят 45 долларов, если вы любите быть властным, 40 долларов, если вы любите подчиняться, и 60 долларов, если вам хочется побороться.

Одно время Кевин и Роско следили за Сьюзен из двух разных автомобилей, переговариваясь меизду собой по радио, словно патрульные полицейские.

Когда Сьюзен обнаружила слежку, она решила сделать тайное юным -вынести их враяеду на всеобщее обозрение.

Бернард Клатт был одним из десятков тысяч технических работников в Кремниевой Долине, в 350 милях к северу от Лос-Анджелеса. На двадцати квадратных милях к югу от Стэнфордского университета, застроенных производственными корпусами ведущих фирм-изготовителей электронного оборудования, таких инженеров-энтузиастов становилось после Второй мировой войны все больше и больше. Они и создали тот технологический рай, породивший сначала полупроводники, затем микропроцессоры и наконец персональные компьютеры.

Клатт, по специальности электротехник, работал в отделении Digital Equipment в городке Санта-Клара. В его обязанности входило обслуживание и устранение неисправностей в компьютерах. Для Клатта, рослого смуглого канадца, державшегося с посторонними скованно и сухо, компьютеры, как и для многих других в Кремниевой Долине, были частично профессией, частично страстью. Он жил вместе с женой в Санта-Кдаре, в двухэтажном доме, недалеко от Эль-Камино Реал - главной транспортной магистрали Кремниевой Долины.

Как и многие в Кремниевой Долине, Клатт держал свои компьютеры в спальне для гостей. Но в отличие от своих собратьев, которые довольствовались недорогими персональными компьютерами, он приобрел настоящий мини-компьютер Digital Equipment - PDP-8. В 60-е годы это была, пожалуй, самая лучшая модель из всех иэдеДий Digital. Конечно, по нынешним стандартам она уже во многом устарела, однако это был один из первых компьютеров, которые не нуждались в промышленных средствах обеспечения энергией. Клатту было достаточно включить ее в комнатную розетку - редкость для больших компьютеров того времени.

Клатт решил сделать свой компьютер полезным для более широкой аудитории. Вместе со своим другом он написал программу на одной из версий языка BASIC, применимой к PDP-8, которая давала возможность любому обладателю модема набрать телефенный номер, подключиться к компьютеру и передавать или получать сообщения. Компьютер хранил эти сообщения в памяти, а затем мог передать следующему, кто позвонит и введет запрос на считывание. Так родилась электронная доска объявлений, или сокращенно BBS.

К началу 80-х годов BBS стали очень популярны в США. Они распространились по всем Соединенным Штатам, когда в стране начался бум персональных компьютеров. Отдаленно они напоминали обычные доски объявлений, часто встречающиеся в местах, регулярно посещаемых жителями близлежащих кварталов (например, в прачечных самообслуживания); на таких досках обычно вывешивали объявления о разных бытовых услугах, домашних животных и т.д. Правда, в отличие от них сообщения на электронных досках были не такими кратковременными, сиюминутными по содержанию. К тому же любое из них каждый желающий мог чем-то дополнить, и для ускорения просмотра на компьютере было нетрудно группировать их в рубрики. Понятное дело, во многих сообщениях речь шла о компьютерах, но этим сообщения не исчерпывались. Темы были очень разнообразны: от научной фантастики до сексуальных забав. Какие-нибудь сугубо личные сообщения были доступны только их адресатам, а "общие" - всем, кто только ни подключится к BBS. Многие каждый день подключались и просматривали, что новенького появилось, или добавляли к сообщениям свои комментарии. Когда BBS стали цифровой заменой соседских посиделок на крылечке, возник своего рода электронный поток сознания. В 1980 году в США насчитывалось уже не меньше тысячи таких систем, на сегодняшний день их как минимум в десять раз больше.

Благодаря электронным доскам складывались и новые формы работы профессиональных программистов. Организаторы некоторых досок предлагали абонентам вводить туда новые программные продукты, чтобы желающие могли ими пользоваться. Это дало толчок появлению мира бесплатного и условно бесплатного программного обеспечения ("shareware"). Некоторые ловкие программисты даже ухитрились нажиться на том, что бесплатно брали "с доски" чужие программные изделия и продавали их на сторону, выдавая за свои.

К началу 80-х с неизбежностью появились и пиратские BBS. В некоторых прославившихся BBS вроде "Пиратской бухты" в Бостоне участникам разрешалось бесплатно перекачивать с помощью модемов на свои компьютеры самые разнообразные коммерческие программы, за которые у дистрибьюторов, разумеется, пришлось бы платить. Участники подобных BBS делились опытом, как взламывать системы защиты от незаконного копирования. Некоторые из "пиратских" досок были общеизвестны, их телефонные номера чуть ли не расклеивались на стенах. О других же знали только избранные.

Электронная доска Клатта, названная 8BBS, стала одной из первых, которую облюбовали телефонные фрики. Дело в том, что сам Бернард Клатт был фанатичным приверженцем свободы слова. И как только он запустил свою доску и сообщил ее номер в несколько других аналогичных систем, он объявил, что его детище будет "вольным городом" для всех участников. Клатт разработал специальное "вступительное сообщение", которое поступало на компьютер каждого, кто впервые подключался к его системе. Это предуведомление гласило: "Содержание сообщений не контролируется. Действуйте по своему усмотрению. Организаторы 8BBS не несут никакой ответственности за содержание сообщекай, поступающих в эту систему. Никаких под тверждений достоверности излагаемого не требуется. Никто не несет йтветственности за нарушение "приватного" характера сообщений. 8BBS функционирует как носитель информации общего пользования в силу чего не может и не будет контролировать содержание поступающих сообщений".

Результаты не замедлили сказаться. Телефонные фрики всех мастей и любители забавляться с чужими компьютерами быстренько ос воили систему и за несколько месяцев превратили ее в одну из главных электронных тусовок Америки. Любой, кто звонил по телефону 8BBS и входил в систему, сразу оказывался в очень своеобразной среде - той субкультуре, которую любовно поддерживали несколько сотек постоянных участников, главным увлечением которых был телефон ный фрикинг. Одним нравилось сознавать себя создателями какого то "авангарда" высоких технологий; другие подключались, чтобь просто из любопытства просмотреть сообщения, не выдавая своего присутствия. Немудрено, что 8BBS нередко работала круглосуточно Звонили даже из Филадельфии, через всю страну. Некоторые и тут по привычке пользовались номерами краденых или утерянных кредит ных карточек, чтобы не пйатигьза связь. Среди сообщений, циркулировавших в 8BBS, становилось все больше нелегальной информации: компьютерные пароли, номера кредитных карточек, хитрые техни ческие приемы - все это хранилось в памяти, доступной всем участ никам. И тот, кто принимал эти сообщения на свой компьютер, вряо ли сумел бы определить, кем они написаны - опытным профессио нальным программистом или подростком, сидящим у себя дома за каким-нибудь ветхим "Коммодором-64".

Роско и Сьюзен, уже враждующие друге другом, стали участии ками 8BBS в декабре 1980 года. За несколько месяцев они преврати лись в завсегдатаев: посылали сообщения на самые разные темы, вплоть до купли-продажи, но в то же время, как это свойственно многим фрикам, не упускали случая лишний раз подчеркнуть свое мастерство и свои личные достоинства. Даже их первые сообщения в этом смысле очень показательны. Сьюзен, например, осознанно или неосознанно старалась соблазнить - похоже, все равно кого:

Message number 4375 is 14 lines
From: Susan Thunder
To: All at 04:38:02 on 04-Dec-80
Subject: Computer Phreaking

Я новичок в компьютерном фрикинге и мало что знаю о системах д способах доступа. Правда, я довольно долго занималась телефонным фрикингом и в телефонах разбираюсь неплохо... В любом случае с удовольствием поболтаю с любым, кто захочет поделиться информацией о компьютерах. Кстати, я блондинка ростом 6 футов 2 дюйма, с медовыми глазами, вес 56 кг, и обожаю путешествовать. Если у кого-нибудь есть на примете приятное местечко, где можно провести уик-энд, дайте мне знать...

Роско предпочел другой стиль - напористого исшенного знатока. для которого не существует преград. Вот как выгладело его первое сообщение, адресованное лично Бернарду Клатту:

Message number 4480 is 20 lines
From: Roskoe (RP)
To: SYSOP at 18:38:27 on 06-dec-80
Subject: Roskoe

Надо экономить место. Я - Роско, известный в Лос-Авджелесе и лос-анджелесских газетах благодаря моему телефонно-компьют. фрикингу. Свободный доступ повсюду, бесплатное бронирование авиабилетов и т.д. Восхищен вашей системой. Пока еще не просмотрел все сообщ. Через неделю оставлю более подробное сообщ. Могу оказаться очень полезным и вам и всем пользователям. Короче: сообщите мне, какая информация и о чем вам нужна, и я достану любую. Бесплатный заказ авиабилетов, бесплатное бронирование мест в гостиницах, бесплатные звонки. Лучший телефонный фрик в Лос-Анджелесе, Меня многие знают. Меня показывали в телешоу. Moгy очень многое. Могу подключаться к компьютерам DEC во всех 48 штатах. Много частных счетов. Могу взломать любую систему за 20 дней с момента получения заказа. Могу отыскать чей угодно номер телефона! Могу вывести на терминал базу данных министерства обороны. Могу - базу данных Интерпола. Могу бронировать авиабилеты со, своего терминала. Бесплатные справки по телефону, бесплатное оформлен, заказов и др. Moiy сообщить так много, что не знаю, с чего начать. ... Извиняюсь за не очень связное сообщение. Позвоните мне по тел. (213) 469-.... и оставьте свои координаты, как с вами связаться. Или, если вам это безразлично, я сам найду ваш номер, но только если вам это безразлично. Спасибо за отличную систему. Роско.

Когда систему Клатта прочно оккупировали калифорнийские фрики, дело начало принимать угрожающий оборот. Та анонимность обмена сообщениями, которая была очень удобна для частной переписки, теперь стала источниюм нездорового возбуждения и подозрительности. Вражда Сьюзен и Роско выплеснулась на мониторы нескольких сотен людей - ведь, свою перебранку они адресовали "всем" - как сообщения, доступные любому участнику 8BBS. И многие начали тревожиться: а что, если эти сообщения будут читать не только те, кто принадлежит к компьютерному андеграунду, ной сотрудники правоохранительных органов?

По мере того, как Сьюзен набиралась познаний в вьиислитель-ной технике, ее послания становились все более агрессивными и высокомерными. В феврале 1981 года она уже дерзнула заявить, будто Роско ведет двойную игру:

Message number 6706 is 16 lines
From: Susan Thunder
To: All at 00:44:18 on 27-Feb-81
Subject: Going on vacation...

Я отправляюсь в круиз по Карибскому морю и на Багамы; вернусь через неделю или около того. В ближайшие дни не ждите от меня ответов. Очень вероятно, что Роско сотрудничает с ФБР: помогает выслеживать фриков. Учитывая те неприятности, которые у него недавно были, я подозреваю, что-то неладное по тому, какие сообщения он. отравляет, особенно Антону. Как-то не так они с Антоном говорят по телефону п&<есйольку часов каждый день... Не звоните по тем телефонам, номера которых он распространяет! Это или за падня, или он хочет переложить на вас ту месть, которая не дает ем): покоя! Всего хорошего.

Если не считать бесконечных препирательств со Сьюзен, Роско вел себя на 8BBS в общем-то вполне прилично. Так, он сообщил всем остальным участникам, что, как ему кажется, телефонная компания тайно подключила к 8BBS линейный монитор - коитрольно-следя-щее устройство. Если телефонная компания на самом деле фиксирует и контролирует номера телефонов, то у всех могут быть неприятности. Пошли возбужденные толки и пересуды, затронувшие самого Роско. И он начал всерьез подумывать о том, как "выйти из игры" и покинуть это сообщество.

"Кажется, что я, Роско, уже становлюсь слишком старым для фрикинга. На сбор информации у меня уходит 4-5 часов каждый день. Это чересчур много, если учесть, что я работаю на полную ставку, да еще и на занятия надо ходить. Наверно, скоро мне пора на покой... Роско.

После такого сообщения Сьюзен, словно для того, чтобы побыстрее выпроводить Роско, накинулась на него еще более ожесточенно. К той куче его грехов и пороков, в которых она стремилась убедить остальных участников 8BBS, она прибавила еще и попытки изнасилования.

'Тебя надолго упекут за решету за то, что ты взломал систему U.Sieasing. Раздобудут доказательства, чтобы признать тебя виновным. А то, что ты развращал малолетних, еще не выплыло наружу? 16 жалоб от 11-15-летних девочек, которых ты заразил! Тебя давно следовало посадить".

К лету 1981 года нападки, которые Сьюзен сделала достоянием обществености, стали ослабевать, по крайней мере на 8BBS. После того, как Роско и Сьюзен вышли из числа участников, доска объявлений просуществовала еще около года. Атмосфера в ней стала терять тот накал, ту остроту, которую ей придавала кипучая жизнь компьютерного андеграунда, и постепенно вернулась в более спокойное русло, где преобладали невинные интересы обычных компьютерщиков-любителей.

Однако первоначальные тесные связи с телефонными фриками все-таки привели систему к бесславному концу. В начале 1982 года фрики, окопавшиеся в Филадельфии, прислали Клатту в подарок новый высокоскоростной модем - чтобы повысить скорость обмена информацией. Клатт не подозревал, что модем был краденый - точнее, был куплен по почте с помощью поддельной кредитной карточки. В апреле, когда Клатт находился в отпуске в Канаде, к нему на квартиру нагрянули местные полицейские из Санта-Клары и сотрудники службы безопасности телефонной компании. У них был ордер на обыск. Они взломали входную дверь и конфисковали все дискеты и магнитофонные записи с сообщениями его доски объявлений.

Уголовное дело против Клатта возбуждать не стали, так как он не знал, что подаренныйему модем был краденым. Но когда его начальство узнало об этой истории - про обыск, и про его хобби, Клатта уволили. так закончилась эпоха 8BBS.

Позднее, годы спустя, Сьюзен утверждала, что если бы Роско не возбудил против нее гражданский иск, тем самым втянув в изматывающую череду судебных разбирагельств - первым! - то она ни за что не пустила бы в ход собранные факты. Но в начале 1981 года, когда вражда между ними длилась уже несколько месяцев, Сьюзен внезапно получила повестку в суд. Оказывается, Роско нажаловался на нее за то, что она мешает ему жить своими бесстыдными и угрожающими телефонными звонками. Судья потребовал от Сьюзен прекратить эти действия. Она послушно согласилась, но в душе окончательно решила нанести сокрушительный ответный удар. Такая возможность представилась ей немного позже, в том же году, когда случилось происшествие с системой COSMOS.

Сидя в знакомой пиццерии, облюбованной лос-анджелесскими фриками, Кевин и Роско договорились взломать систему COSMOS, принадлежащую телефонной компании Pasific Bell. Овладеть этой системой, как они полагали, было бы очень важно для успешного фрикинга. Аббревиатура COSMOS расшифровывалась как "компьютерная система для операций с крупными вычислительными комплексами" . Это была большая система управления базами данных, которой пользовались местные телефонные компании по всей стране с самыми разнообразными целями, от технического контроля каналов линий связи до обслуживания клиентов. В 1981 году в США насчитывалось несколько сотен локальных узлов системы COSMOS, и на большинстве из них были установлены компьютеры Digital Equipment. Чтобы оперировать этой системой, достаточно было знать чуть больше десятка команд на выполнение рутинных операций; все они перечислялись в справочниках телефонных компаний. Приятелям-фрикам достаточно было полчаса поковыряться в мусорных ящиках на задворках COSMOS-центра в Лос-Анджелесе, чтобы разжиться ценной информацией: старыми распечатками, служебными письмами и еще какими-то обрывками бумаги, на которых можно было найти пароли.

Вообще-то рыться в мусорных ящиках фрики предпочитали по ночам, но и тех, кто делал это среди бела дня, сотрудники телефонной компании засекали редко. Да и в таких случаях у фриков обычно находились более-менее убедительные объяснения - что это они делают по колено в мусоре. Например, Сьюзен, отправляясь "на охоту" по мусорным ящикам, надевала самую плохую одежду и, роясь в отходах, бормотала что-то себе под нос, словно какая-нибудь больная бездомная женщина. Понятное дело, с ней предпочитали не разговаривать вообще.

И вот однажды поздним вечером Роско, Кевин и еще один их при-ятель-фрик по имени Марк Росс отправились на трех автомобилях прямо из пиццерии на поиски добычи. Они приехали на пустую автостоянку телефонной компании, вылезли из машин, прошли через незапертую загородку из металлической сетки (и вправду, зачем запирать мусор на замок?) и выбрались на участок, где стояло несколько контейнеров с мусором. Начался поиск.

Кевин и Роско уже кое-что знали о системе COSMOS, но им нужно было раздобыть надежные пароли, чтобы не пытаться войти в систему наугад. Причем для каждого уровня привилегий были нужны специальные пароли. И пароль для доступа к самому привилегированному пользовательскому счету - так называемому "корневому счету" -до сих пор никак не давался им. А между тем это был главный ключ ко всем остальным пользовательским счетам. Узнать его - значило получить возможность делать в системе COSMOS все что угодно.

В эту ночь улов из мусорных баков оказался ничтожным. То ли какой-то другой фрик уже побывал здесь раньше, то ли просто удача отвернулась от них. Кевину попалась книжка-руководство по эксплуатации основного комплекта вычислительной аппаратуры; может, из нее удалось бы что-нибудь выжать, но больше ничего мало-мальски полезного не подвернулось. Приятели рассовали скудную добычу по своим машинам и стали думать, как быть дальше. Ничего не оставалось, кроме как проникнуть в само здание COSMOS-центра. Кевин заявил, что надо попасть в кабинет 108, где находился компьютер COSMOS - самый главный кладезь информации.

Поначалу Роско предложил, чтобы Кевин сам подошел к охраннику у входа, прикинулся сотрудником Pacific Bell и сказал, что сейчас подойдут еще два человека, которые хотят, чтобы он провел для них осмотр здания. Если охранник на это клюнет, Кевин незаметно подаст Роско сигнал по маленькой карманной рации: план сработал Но Кевии в ответ раздраженно поморщился: ему не хотелось идти и разговаривать с охранником одному. Пойти должны все вместе или не пойдет никто. Приятели поспорили по этому поводу, но в конце концов решили идти строем через заднюю дверь, где охранник сидел у входа за стойкой.

Все трое влезли в машину Кевина и выехали с территории, где находились мусорные контейнеры. Кевин подрулил к главной автостоянке и остановился с включенными фарами, свет которых был устремлен на стеклянную входную дверь.

Если охраннику и показалось подозрительным, что сотрудник Pacific Bell привез двух людей для осмотра здания в час ночи, то он не подал виду. Выглядел Кевин гораздо старше своих семнадцати лет, да и говорил очень солидао и убедительно. Роско и Марк стояли молча и слушали. В понедельник, втолковывал Кевин охраннику, у него много срочной работы, вот почему он привел людей для осмотра в такое неподходящее время, хоть ему и очень неловко. В свою очередь, охранник был не прочь поболтать с кем-нибудь, чтобы хоть чем-то развлечься во время скучного ночного дежурства. Наверно, поэтому он не попросил Кевина предъявить служебное удостоверение и даже не поинтересовался, в каком отделе этот упитанный юноша работает Кевин приблизился к телемонитору (который не работал) и с подкупающим дружелюбием поинтересовался, почему он отключен. Охранник пожал плечами. - Сломался, наверно, - хмыкнул Кевин. Небрежно, словно он проделывал это уже-тысячу раз, он вывел имя "Фред Вайнер" в журнале регистрации посетителей. Для Роско он придумал имя "Сэм Холидей", и на этом его фантазия иссякла: Марка Росса он вписал под именем "М.Росс".

Оказавшись внутри, приятели сначала, не разобравшись, заскочили в помещение для почтовых отправлений, но тут же разделились и рассеялись по коридорам. Им не пришлось долго искать комнату 108. В металлической сетке на стене находился список телефонных номеров, по которым можно было подключаться к компьютеру COSMOS извне. Кевин, не раздумывая, вытащил этот листок и сунул себе в карман. А на столе приятели обнаружили перечень кодов к цифровым дверным замкам на девяти телефонных станциях.

На столах кое-где лежали папки "Ролодекс" с номерами абонентов, и приятели рассовали туда карточки, на которых написали имена Джона Дрекпера (настоящее имя небезызвестного "Капитана Кран-ча") и Джона Харриса. Рядом с именем Джона Харриса написали номер телефона магазина "Престиж", торговавшего кофе в Ван-Нюйсе (этот номер фрики часто использовали для создания замкнутых линий), а рядом с именем Дрейпера - номер одного платного телефона-автомата. Сделано это было для того, чтобы создать сиюминутную иллюзию достоверности: если впоследствии кто-нибудь из них позвонит в COSMOS и назовется Джоном Дрейпером, будто бы служащим компании Pacific Bell, а сотрудник, принявший звонок, захочет проверить, значится ли такой человек в списках абонентов, то в этих папках он найдет и это имя, и номер телефона.

Рядом с комнатой 108 находился кабинет администратора COSMOS. Вдоль стен стояли полки, уставленные пухлыми справочниками. Одного беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы определить это и есть самое ценное, что они ищут! В справочниках содержалась вся информация о функционировании системы COSMOS и соответственно - обо всем, что нужно знать для работы с главным компьютером. Приятели внимательно просмотрели полки и сняли с них те книги, которые были им нужны. Все, что могло им пригодиться, они сложили на один из столов и еще раз пересмотрели и пересортировали, чтобы не тащить с собой лишнего. Роско заметил чей-то чемодан-чик-кейс; недолго думая, взял его и загрузил справочниками. Затем взяв с собой столько, сколько могли унести, они вышли из кабинета и пошли к выходу. Там Кевин снова расписался в журнале регистрации и тепло попрощался с охранником. Так же невнимательно, как он отнесся к их приходу и пропустил их внутрь, охранник отнесся и к тому что вошли эти парни с пустыми руками, а выходят нагруженные стопками книг. Кевин довез приятелей до того места, где они оставили свои машины, а затем они поехали делить добычу. Вся операция заняла менее двух часов.

Но вот беда: их подвела жадность. Когда в понедельник утром на работу явился администратор системы COSMOS, ему сразу бросилось в глаза, что ряды книг на полках в его кабинете сильно поредели Он связался с охраной. Вызвали охранника, дежурившего в ту ночь Тот рассказал о трех ночных посетителях и добавил, что запомнил их лица. Позже администратор обнаружил в папке "Ролодекс" две карточки, заполненные неизвестным почерком, не принадлежащим никому из служащих. Пришло время подключать правоохранительные органы.

Между тем для Сьюзен пришла пора пускать в ход изобличающие Роско факты, которые она накапливала почти целый год. У нее были основания подозревать, что районный прокурор вот-вот предъявят ей обвинения чуть ли не по десятку пунктов, включая незаконное проникновение в главный офис Pacific Bell и участие в тайном сгово-ре.с целью совершить мошенничество с использованием компьютерной техники. Чтобы избежать этого, она решила сама пойти к следователю отдела районного прокурора Бобу Юэну и постараться переключить его внимание на своих друзей. Придя, она заявила следователю, что ею движет исключительно забота о безопасности своей страны. Кевин знает, что у нее есть чрезвычайно важная информация, и Сьюзен не сомневается, что он постарается во что бы то ни стало ее заполучить.

В качестве примера Сьюзен привела Юэну красочный эпизод. Однажды она будто бы провела взаперти в своей квартире несколько дней подряд, а когда вышла, то сообщила Роско и Кевину, что все это время перекачивала на свой компьютер и распечатывала параметры запуска и данные по контролю за межконтинентальными баллисти ческими ракетами с ядерными боеголовками. Она похвасталась, ни теперь знает графики заступления на дежурство персонала, обслужи вающего эти ракеты в шахтах (и соответственно наделенного правом нажимать на кнопки), а также режим текущего обслуживания и характеристики резервных систем. По ее словам, если такая информация попадет в руки какому-нибудь прыщавому сопляку, способному обращаться с компьютером и модемом (при этом явно подразумевалось, что Кевин Митник не упустил бы такой шанс), то он чуть ли w из уличной телефонной будки сможет запустить по каналам, военной связи нужную последовательность команд, поднять из шахт сотни ракет и направить их в любую точку земного шара. Сьюзен не позаботилась о том, ггобы хоть как-нибудь подтвердить эту историю, нс вместо этого напирала на то, что ей будто бы удалось разработать алгоритм, который позволит ввести компьютер в заблуждение: смо делирует такую ситуацию, как будто последовательность действий необходимых для нанесения первого или ответного ракетного удара. уже выполнена. А все дело в том, как утверждала Сьюзен, что самое уязвимое место - это национальная система связи. Вся деятельность Пентагона слишком сильно зависит от надежности или ненадежное ти системы телефонной связи Bell, и это превращает ее в удобную мишень для всяких пройдох вроде Кевина Митника. Выложив все это следователю, Сьюзен попросила освободить ее от уголовного прс следования в обмен на сотрудничество со следствием и свидетельские показания против Роско и Кевина.

Юэн бывал в разных переделках и накопил кое-какой опыт, чтобы не принимать на веру байки, которые рассказывают девицы такого сорта. В Сьюзен онузнал известную по многочисленным описаниям рослую блондинку, запомнившуюся охранникам в офисах компании Pacific Bella разных городах штата. В Пасадене ее видели с Мигни-ком и Роудсом, а в Сан-Фернандо - еще с одним парнем, который называл себя Роско. А Юэну как раз и нужно было собрать материал чтобы предъявить обвинение Роско и Митнику. Он отправил Сьюзен к районному пророру. Тот был настроен так же, как и следователь предложил Сьюзен сотрудничать со следствием и взамен пообещал не возбуждать против нее уголовное дело. Разумеется, Сьюзен тут же согласились выступить свидетелем обвинения на судей изложить свою версию всего, что произошло.

Перед тем, как принять дело о похищении документов из COS-MOS-центра, Бобу Юэну уже доводилось сталкиваться с телефонными фриками. В течение нескольких лет он пополнял коллекцию "синих ящиков" и прочих приспособлений, конфискованных у фриков. Обычно фрики не представляли собой большой опасности, однако на этот раз, получив задание заняться Митником, Юзн ощутил какую-то неуверенность: он не совсем отчетливо представлял себе, с чем столкнулся и чего ждать на этот раз; Судя по рассказам Сьюзен Сандер, этот Митник может быть действительно опасен.

Первым делом Юэн направился к Митнику домой. Кевина не оказалось на месте; дома была только его мать -худенькая женщина в такой короткой юбке, которую, как подумал Юэн, в ее возрасте - лет около сорока - лучше бы не носить. Шелли Джефф была заметно смущена и взволнована приходом следователя. Пока Юэн осматривал квартиру в поисках комнаты Кевина, она молча стояла в дверях и жевала резинку. Время от времени резинка щелкала. Чем-то она была похожа на девчушку, которая еще не избавилась от привычки разглядывать фотографии кинозвезд в журналах и до сих пор лелеет мечту стать сенсацией для Голливуда.

Обыск оказался очень непростым делом. У Кевина были повадки хомяка или еще какого-нибудь грызуна, который тянет в свою нору все что попадется. Он хранил все до единой распечатки, которые попадали ему в руки, и не выбрасывал, казалось, вообще ни одного клочка бумаги, на котором хоть что-нибудь написано. Юэну пришлось изучать их все. Ему попались распечатки служебных документов телефонной компании, содержавшие компьютерные пароли, а также материалы вычислительного центра Калифорнийского университета. Шелли взволновалась еще больше и стала торопливо говорить, что она ничего не знаете противозаконных занятиях своего сына и что Кевин не мог натворить ничего незаконного. Да и вообще Кевин, по ее словам, был примерным ребенком, прямо-таки ангелом.

-Ну а это что? - Юэн показал ей распечатку служебного документа телефонной компании. - Я этого никогда не видела! - был ответ. - Когда вы в последний раз были в комнате сына?

-Не помню...

В поведении самой Шелли Юэн не заметил злого умысла, но у него сложилось впечатление, что она побаивается своего сына. Было видно, что она старалась поддерживать в доме приличную, благопристойную обстановку. Если не считать комнаты Кевина, в которой царил беспорядок, вся квартира выглядела очень чисто и аккуратно. Но над Кевином никакой власти у Шелли не было; значит, она не могла повлиять и на сложившуюся ситуацию. Она вообще очень редко видела сына. По утрам, чуть свет, ей надо было спешить на работу, а у Кевина в это время еще продолжались ночные "изыскания". Само собой разумеется, она ничего не понимала в компьютерах и не имела ни малейшего желания научиться обращаться с ними. Юэну показалось, что даже телефон представлялся ей чересчур сложным устройством.

Среди всего, что Юэн обнаружил в комнате Кевина, ничего не подтверждало версию о его причастности к проникновению в COS-MOS-цеитр. Никаких документов, где упоминалась бы эта система, и вообще никаких признаков того, что Кевин побывал в том здании. Однако показания ночного охранника не оставляли сомнений в том, что это был именно он, Кевин Мятник, и потому Юэн запасся ордером на арест. Хотя семейство Мятников и не принадлежало к числу верующих евреев, но тем не менее было известно, что после занятий Кевин нередко посещал синагогу в Бел-Эйр, где у него была работа на неполный рабочий день. Юэн поехал туда с тремя сотрудниками прокуратуры. Они разделились на пары по двое и, сидя в двух автомобилях на автостоянке, стали ждать, когда появится Кевин. Наконец он действительно появился и стал заезжать на стоянку, но в этот момент, очевидно, заметил мужчин, сидящих в автомобилях, потому что дал задний ход, выехал на улицу и поехал прочь. Юэн и его коллеги сразу же рванули за ним следом, включив сирены. Машина Митника ускорила ход. Когда Митник выехал на трассу 405, ведущую на север, преследователи догнали его, прижали к обочине и вынудили остановиться.

В первые минуты Юэн еще не знал, с каким сопротивлением, возможно, придется столкнуться. Внешне подозреваемый выглядел очень внушительно - весил не меньше ста килограммов, да мог быть и вооружен. Юэн опасался, что Кевин и его дружки могли внести какие-нибудь изменения в программы системы COSMOS или подложить так называемую "логическую бобу" - ввести скрытую программу, которая в заданный момент разрушит все данные. Поэтому Юэн относился к Кевину как к возможному террористу. Соответственно и набросились на Кевина так, как если бы это был подозреваемый убийца: выхватив пистолеты, выскочили из машин, положили Кевина лицом на капот, заломили руки за спину и надели наручники. Туг-то они и ощутили сквозь одежду, что никаких мускулов у Кевина нет, а только рыхлая податливая масса плоти. Тогда они осознали, что физической угрозы Кевин не представляет, и ослабили хватку. Кевин запричитал, что ему срочно надо в туалет. Потом заплакал: - Вы меня перепугали! Я решил, что мне крышка... - Почему ты решил, что тебе крышка? - жестко спросил Юэн. - Я думал, что это они гонятся за мной! - Кто это "они"?

- Ох, много людей не любит меня, - ответил Кевин. Он не стал пускаться в подробности, но несколько месяцев назад его действительно преследовал разъяренный оператор одной любительской радиостанций, которого вывели из себя выходки Кевина. Юэн посочувствовал Кевину: и вправду плохо, когда люди тебя не любят. Однако ему, Юэну, надо выполнять свою работу, и потому придется доставить Кевина в тюрьму в наручниках. Сев в машину, Кевин стал разговорчивее: подтвердил, что знает и Роско, и Сьюзен, и Стива Ро-удса. Потом, словно внезапно собразив,' что говорит с представителем правоохранительных органов, вдруг замолчал. Юэн поинтересовался, не подкладывал ли он "логические бомбы" в компьютеры телефонной компании. Кевин сделал такое лицо, словно опять вот-вот заплачет Нет, нет, никогда бы он не стал наносить такого ущерба компьютерам!

Найти похищенные из COSMOS-центра документы оказалось труднее, чем задержать подозреваемых. Как только Кевина взяли под стражу, его мать и бабушка наняли адвоката. Юэн сразу связался с ним и заявил, что главное требование к его подопечному - найти следы пропавших документов. Больше всего Юэна тревожило то, что с дою/ментов уже успели снять копии и распространить среди фри-ков. Зная пароли и номера телефонов для подключения к компьютерам, фрики могли без труда парализовать телефонную службу в Лос-Анджелесе и пригородах. Адвокат заявил, что у самого Кевина этих документов нет, но он может знать, где они. Через несколько дней адвокат принес похищенные справочники - все до единого.

Следователь принял решение объединить обвинения против Роско и Кевина в одно дело. Оба обвинялись во взломе и краже чужого имущества, а также в подготовке к совершению компьютерного мошенничества, что каралось по законам штата Калифорния. В обвинении фигурировали инцидент с компанией U.S.Leasing (более чем годичной давности) и недавняя история с COSMOS-центром Джон Уилл из U.S.Leasing с немалым удавлением узнал, что те самые варвары, которые искалечили его компьютерную систему и которых он уже отчаялся когда-нибудь отыскать, пойманы и обвиняются в зло намеренном незаконном проникновении в компьютерную систему еп) фирмы и уничтожении служебной информации. Марку Росс' предъявили обвинение во взломе и краже документов из COSMOS центра.

Когда арестовали Роско, его мать поставила его перед выбором либо она дает ему деньги и нанимает знакомого адвоката, выходи-, откуда-то из Аргентины, который не разбирался ни в компьютерах ни в компьютерных преступлениях, либо пусть Роско сам нанимае" кого хочет, но только на свои деньги. У Роско был знакомый, непл( хой адвокат по уголовным делам, достаточно хорошо разбиравшийс : в подобных случаях да и бравший за свои услуги меньше, чем знакомый его матери, но уговорить мать заплатить ему Роско не смог. Так он и остался с аргентинцем, ничего не смыслившим в компьютерах.

Когда обвиняемых выпустили на время под залог, а следовател готовили обвинительный материал, Юэну пришла в голову мысз посмотреть и послушать, что делается на сходке фриков втой пицц  рии, где они обычно собирались. И одиазады вечером, за день до н чала судебного процесса, сам Юэн, один младший следователь и да. сотрудника службы безопасности Pacific Bell, одевшись как можы проще, пришли в пиццерию в Голливуде и уселись за столик метрах десяти от группы фриков. Среди присутствующих не было ни Роек , ни Кевина, ни Стива Роудса. Центром внимания фриков была Сьь  зен. Юэн и его спутники не верили своим глазам, глядя, как эта дев;  ца - их главный свидетель! - горделиво восседает за столо, тараторит без умолку, направляет ход разговора, направо и нале' ) раздает какие-то номера телефонов, не обращая ни малейшего вн-мания на людей, с которыми сама же пожелала сотрудничать. Ког) она и еще один парень встали, чтобы уйти, Юэн последовал за ни:'> на автостоянку и там увидел, как Сьюзен вытащила из машины др -гого фрика какую-то распечатку. Когда она возвращалась в пищ рию, Юэн окликнул ее: - Сьюзен, что вы тут делаете?

Сьюзен прищурилась и несколько секунд смотрела на него с расстояния в несколько шагов (у нее было слабое зрение, но она не желала носить очки). Потом узнала Юэна и ответила настороженно:

- Я хотела раздобыть кое-какую информацию, которая может пригодиться вашим людям.

Следователь холодно посмотрел на нее и ничего не сказал.

- Ну ладно, - сказала Сьюзен примирительно, - мне ведь и самой все еще нравится этим заниматься.

Перед самым открытием судебного процесса Кевин признал себя виновным по двум из выдвинутых против него обвинений: в совершении хищения со взломом и в мошенничестве с использованием компьютера. А в обмен на снятие с него двух остальных обвинений, а также в надежде на то, что его приговорят не к заключению в местной тюрьме для несовершеннолетних, а к условному заключению с испытательным сроком, он согласился давать нужные следствию показания, хотя это значило предать Роско и, возможно, погубить его.

Слушания по делу начались 16 декабря 1981 года. Первым свидетелем обвинения была Сьюзен. Выглядела она весьма импозантно, когда стояла на возвышении для свидетелей и клялась говорить только правду и ничего кроме правды. Ее освободили от судебного преследования по всем пунктам. Помощник районного прокурора Клифтон Гарротт учтиво задавал ей вопросы, в ответ на которые Сьюзен, нисколько не смущаясь, подробно рассказывала о проделках Роско в компьютерной системе U.S.Leasing. Однажды вечером, в декабре, он пришел к ней, чтобы вместе пойти прогуляться, и пока Сьюзен прихорашивалась перед зеркалом, подсел к ее компьютерному терминалу и набрал номер U.S.Leasing. Когда Сьюзен поинтересовалась, чем он занимается, Роско ответил, что с помощью одной хитрой программы под названием God хочет войти в привилегированный абонентский счет, запустить программу MONEY и распечатать пароли ко всей системе. И Сьюзен стала оживленно объяснять, почему программу MONEY можно было вызвать только с определенного пользовательского счета. Судья, неразбиравшийся в тонкостях программно-аппаратной организации системы, прервал ее:

- Будьте добры говорить помедленнее. Мне тут понадобится еще одно образование.

На какое-то время в зале воцарилась пауза, а затем Сьюзен, как ни в чем не бывало, принялась растолковывать тем из присутствовавших, у кого не было специальной подготовки, что такое пароли, процедуры входа в компьютерную систему, привилегии пользователей, разделение вычислительных ресурсов и прочие компьютерные премудрости. Объяснив значения этих терминов, она вернулась к событиям того декабрьского вечера. Запустив программу MONbY, Роско стал записывать пароли и номера абонентских счетов. А когда череч несколько минут Сьюзен вновь взглянула на экран монитора, то увидела там слова "delete" и "zeroed".

При этих словах Гарротт вытащил истрепанный лист бумаги, вырванный из папки-скоросшивателя, и поднял его над головой, чтобы судья мог видеть. Роско был потрясен. Когда он тот раз вернулся домой от Сьюзен и полез в задний карман брюк, то этого листа с записями там не оказалось. Тогда он решил, что просто где-то его потерял. Мысль о том, что Сьюзен станет шарить по его карманам, не пришла ему в голову.

Гарротт продолжал задавать вопросы. Спрашивала ли Сьюзен, что Роско делает за ее терминалом? Сьюзен ответила утвердительно. Роско сказал, что он заботится о деле, чтобы оно шло гладко. А после этих слов захохотал истерическим смехом, как ненормальный. Заметив поощряющий взгляд Гарротта, Сьюзен поспешно добавила, что ее очень встревожило (поведение Роско в тот вечер. Их отношения и так были очень напряженными.

- Я сказала ему: зачем тебе это надо'? Ты же знаешь, это может плохо кончиться!

- И что он вам ответил? - спросил Гарротт. - Ничего.

Хосе Кастильо, адвокат Роско, действовал испытанными приема ми. В компьютерах он не разбирался, но зато сделал все. чтобы дис кредитировать Сьюзен как свидетеля. - Скажите, какого числа произошло это событие? - Кажется, двенадцатого или тринадцатого декабря - Какой это был день недели? - Четверг или пятница. - Вы тогда были трудоустроены? -Да. - Где именно? - В "Кожаной крепости" - Какой деятельностью вы там занимались' Гарротт вскочил со своего места, выражая протест' вопрос не от" носился к делу

- Какое значение имеет род занятий свидетеля? - спросил у адвоката судья. Это связано с достоверностью свидетельских показаний, ваша

- Каким образом?

- Позвольте мне задать вопрос непосредственно свидетелю, - уклонился Кастильо и снова повернулся к Сьюзен: - Вы были проституткой?

- Нет! - с жаром ответила Сьюзен, всем своим видом выражая возмущение самим предположением. Но Кастильо не отступал:

- Вы когда-нибудь привлекались к ответственности за занятия проституцией? .

Гарротт запротестовал раньше, чем Сьюзен успела ответить. И точно так же он реагировал на любые попытки Кастильо выстроить свои вопросы так, чтобы показать всем, что слова Сьюзен не заслуживают доверия. Каждый вопрос адвоката, обращенный к Сьюзен, он опротестовывал как не относящийся к делу. Судья поддерживал почти все его протесты. А когда прокурор не протестовал, Сьюзен демонстрировала подчеркнутую скромность и застенчивость, то и дело переспрашивая адвоката, словно она плохо слышит или очень смущена.

Кастильо спросил, была ли у них с Роско любовь. - Мы были увлечены друг другом, - ответила Сьюзен. - Но любви небыло.

Кастильо спросил, отвергал ли Роско ее ухаживания. - Да, - ответила Сьюзен, потупив взор. - И это вас огорчало?

- Нет. Он был не единственный, с кем я встречалась. - А сколько было мужчин, с которыми вы встречались тогда? На этот раз судья отклонил протест Гарротта и велел Сьюзен ответить на вопрос. - Трое или четверо..,

Как только Кастильо перешел к вопросам, касающимся употребления наркотиков, Гарротт снова запротестовал. Но Кастильо настаивал: ведь употребление наркотиков, по его словам, должно было повлиять на эмоциональное состояние Сьюзен. И даже более того, Сьюзен страдала еще и от сексуальных проблем. Тут судья прервал его и поддержал протест Гарротта.

Так. с бесконечными перебоями, слушание тянулось полдня. Всякий раз, когда Кастильо пытался подвести дело к тому, чтобы объяснить показания Сьюзен ее стремлением отомстить Роско за личные обиды, или предлагал привлечь в качестве обвиняемых кого-то еще - например, Кевина Митника или Стива Роудса, Гарротт вскакивал с протестом, и судья выносил решение в его пользу. Надежды Роско таяли. Если уподобить это слушание эпизоду, выхваченному из какого-нибудь дурного фильма, то нетрудно вообразить, каким окажется весь фильм и что ждет героя в конце.

В конце дня для дачи свидетельских показаний был вызван Кевин Митник. Начал он с того, что разъяснил присутствующим значение термина "телефонный фрик" и перечислил разные типы. или категории, фриков. Впрочем, самого себя он не отнес ни к одной категории

- К одному типу относятся люди, которым нравится манипулировать телефонными линиями и компьютерами. К другому типу - те, которым нравится болтать с кем-нибудь по линиям конференц-связи.

После этого Кевин подробно рассказал о том, как они проникли в COSMOS-центр, не упустив ни одной мелочи. Встреча в пиццерии Поиски в мусорных баках. Беспечный охранник. Кабинет 108. Похищение справочников. Гарротта особенно интересовало, что произошло позже, когда приятели стали делить Добычу. Кевин ответил, что все документы остались в машинах - все, кроме списка кодов дверных замков, который он, Кевин, взял с собой и снял с него копию.

Затем за Кевина взялся адвокат Роско, но, как ни старался, не сумел вытянуть убедительные подтверждения невиновности своего подопечного. И тогда вместо того чтобы отстаивать (с нeпpeдcкaзуeмой степенью риска) свою позицию на решающей стадии разбирательства, он предпочел договориться с прокурором о компромиссе: Роско признает себя виновным по некоторым пунктам, а прокуратура снимет остальные обвинения. 2 апреля 1982 года, за один день до своего двадцать второго дня рождения, Роско заявил, что признает обоснованными обвинения в тайной подготовке мошенничества с применением компьютеров и в разрушении системы U.S.Leasing. Два месяца спустя был вынесен приговор: тюремное заключение сроком на 150 дней. Марк Росс получил тридцать дней. Кевин оказался намного удачливее. чем его сообщники: в течение трех месяцев он ходил на "диагностику"-специальные занятия по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних, а затем получил один год условного заключения.

Пока Роско отбывал свой срок. Сьюзен не теряла времени даром Она перестала пользоваться своим псевдонимом, напоминавшим о ее прошлых делишках, и начала извлекать выгоду из своей природной предприимчивости: стала оказывать услуги как консультант по безопасности компьютерных и телефонных сетей. В апреле 1982 года ддд даже участвовала в телевизионной программе новостей "20/20". На ней был надет свободный коричневый джемпер, а под ним - пурпурно-красная блузка; наряд дополняли огромные серьги в форме звезд, ярко выделявшиеся среди мягких прямых волос. Ведущий программы, пытливый Джеральде Ривера, поинтересовался, почему она и ее друзья учинили такой разгром в телефонной компании.

- Мне хотелось испытать свою силу, - призналась Сьюзен. - Очень приятно сознавать, что ты можешь справиться с такой могущественной фирмой, как Bell.

- Бывают ли такие системы, в которые невозможно проникнуть? - спросила Сьюзен сама себя и тут же ответила: - Я живу по принципу: кто ищет, тот всегда находит. Вот и способ проникнуть в любую систему всегда можно найти.

В течение следующих двух лет она превратилась чуть ли не в Кассандру: ездила по всему Лос-Анджелесу, консультировала фирмы и рисовала многим клиентам страшные перспективы. Со временем она разработала стандартный набор мрачных предсказаний, которыми охотно делилась с репортерами и законодателями. Через год после участия в телевизионной передаче она в сопровождении сотрудника ФБР летала в Вашингтон и там представила свои разработки Сенату США. Она рассказала сенаторам о фриках и их повадках, о поисках ценной информации в мусорных контейнерах, и в ее словах звучали ностальгические нотки - приятно было вспомнить ребят из Лос-Анджелеса. Рассказала Сьюзен йотом, как они выведывали нужные сведения, прикидываясь специалистами по наладке или ремонту, и как подделывали данные в тех компьютерных системах, куда удавалось проникнуть, и какими приемами взломали систему U.S.Leasing.

Уильям Коэн. председатель одного из сенатских комитетов, проводивший эту встречу, поинтересовался у Сьюзен:

- Ну а как вы и ваши друзья относились к тому, что проникеть в чужую компьютерную систему - это все-таки как-то нехорошо? Другими словами, могли бы вы заходить в чей-то дом и смотреть там телевизор - просто приходить и включать его неделю, две или, скажем, год? Это, на ваш взгляд, допустимо? Сьюзен ответила:

- Дмаю, да, если хозяева дома настолько беспечны, что держат Дверь открытой. И если где попало оставляют компьютерные пароли тоже.

Тут сенатор, которому уже было известно, что Сьюзен проучилась в школе только до восьмого класса, заметил:

- Значит, одному из наших самых опасных противников будет очень несложно воспользоваться услугами таких людей, как вы, у которых нет ни специального образования, ни профессиональной подготовки?

- Пожалуй, да, - согласилась Сьюзен, - это создает серьезную проблему для нашего государства и угрозу национальной безопас- f ности. Вот я и хотела выяснить, как устроены и как работают все эти системы. При этом мне пришлось в какой-то степени соприкоснуться с тем, что у вас, наверно, считается секретной информацией.

- Журналистов тоже привлекает секретная информация, - заметил Коэн.

- Когда я училась в школе, я тоже хотела стать журналистом. - Вот этого-то я как раз и опасался...

В Вашингтоне Сьюзен получила возможность продемонстрировать свое искусство общения с людьми по телефону. Как она позднее рассказывала, ее привели в какую-то большую комнату, где стоял длинный стол. а за ним сидели сплошь генералы и полковники трех родса войск. Тут же были установлены компьютерный терминал, телефон и модем. Когда Сьюзен вошла, ей вручили запечатанный конверт, в котором находился лист бумаги с названием компьютерной системы, и предложили постараться проникнуть в эту систему, используя все свое мастерство. Не теряя ни минуты, Сьюзен уселась за терминал, вошла в легкодоступный справочник военных компьютерных систем и выяснила, где находится указанная ей система. Там же, в общедоступном справочнике, она прочитала, какая операционная система там установлена и по какому телефону связаться с офицером, ответственным за функционирование этого компьютерного комплекса. Затем она позвонила на военную базу и проявила все свои познания в военной терминологии, чтобы выяснить, кто именно возглавляет отдел SCIF -службу секретной информации, состоящую из нескольких изолированных друг от друга подотделов. Она говорила мягко, непринужденно, порой даже ластилась, как котенок. Ах вот оно что, майор Гастингс! Как бы невзначай, между прочим, она посетовала, что у нее вылетела из головы фамилия секретарши майора Гастингса, Тот, с кем она разговаривала, сразу же подсказал ей фамилию. Ну конечно же, специалист Буханен! Затем Сьюзен позвонила в центр обработки данных и заговорила совсем другим - жестким, начальственным - голосом. Это специалист Буханен, я звоню по распоряжению майора Гастингса. Он пытался войти в систему со своего терминала, но у него не получилось, и он хочет знать, почему. Дежурный оператор в ответ принялся монотонно зачитывать ей стандартные процедуры доступа, изложенные в какой-то инструкции. Тут тон голоса Сьюзен угрожающе понизился. Послушайте, у меня нет времени на все эти подробности! Сообщите ваше имя, звание и служебный номер! Это привело к нужному результату. Не прошло и двадцати минут, как Сьюзен вывела на экран какие-то данные. По-видимому, они были уж очень секретные, потому что со своего стула сразу поднялся какой-то полковник и быстро сказал:

- На этом, пожалуй, хватит, спасибо! - И с этими словами отключил компьютер от сети.

Специалисты по безопасности компьютерных сетей давно подозревали одну вещь, а теперь Сьюзен подтвердила это со всей наглядностью: самый ненадежный элемент в любой системе - это человек. Сама Сьюзен любила доказывать эту истину следующим примером. Возьмите компьютер и поместите его в банковское хранилище со стенами трехметровой толщины. Снабдите его автономным источником энергии, да не одним, а поставьте еще и резервный. Установите на двери самый хитроумный кодовый замок, подведите электронную сигнализацию. Предоставьте доступ к компьютеру только одному человеку. Система будет надежна. Но если дать доступ к ней еще хотя бы одному челове - надежность уменьшится ровно наполовину. Если к системе имеют доступ двое, то она, Сьюзен, сможет заставить их действовать друг против друга. Она сможет позвонить первому и представиться секретаршей второго или позвонить второму и представиться специалистом по ремонту и обслуживанию, будто бы по вызову первого. У нее найдутся десятки уловок, чтобы сыграть на человеческих слабостях. И чем больше людей имеют доступ к такой системе, тем лучше. А к военным системам имеют доступ сотни людей. В гражданских организациях - тысячи. Какая разница, сколько миллионов долларов при этом тратится на обеспечение надежности аппаратуры? Если люди - люди! - не прошли специальную подготовку, хакер всегда найдет способ проникнуть в компьютерную систему любой сложности.

обсудить  |  все отзывы (0)

[30288]